В XXI в. китайский рынок привлекает зарубежные фирмы масштабами, емкостью и активным спросом на товары и услуги со стороны большого количества клиентов и потребителей. Еще в XIX в. после завершения Опиумных войн западные компании получили преференции и начали активно осваивать Китай. Одной из этих западных фирм была нидерландская Royal Dutch, которая с 1890х гг. занималась добычей нефти на Суматре, ее переработкой в керосин и его последующей продажей на китайском рынке. Конкурентом голландцев являлась британская Shell Transport and Trading Company, работавшая в сфере транспортировки и сбыта нефтепродуктов в Азиатском регионе. В ходе переговоров стороны решили объединить усилия по освоению перспективного рынка, заключив серию соглашений. В итоге в 1907 г. была создана группа Royal Dutch Shell (русское название «Шелл», в ряде случае название пишется Royal Dutch/Shell), состоящая из двух материнских организаций, под контролем которых находились добывающие, перерабатывающие, транспортные и торговые предприятия¹.

Несколько раньше платформой для продвижения интересов компаний в Азиатском регионе стала Asiatic Petroleum Company Ltd (АРС), акционерами которой были Royal Dutch, Shell Transport and Trading Company и банкирский дом Ротшильдов. На ее основе в 1906 г. был открыт офис в Гонконге, а в 1908 г. — отделение в Шанхае². Экспансии Royal Dutch Shell способствовал также рост производства бензина в Европе и США, где керосин выступал в качестве побочного продукта переработки нефти и требовал новых рынков сбыта. Одной из перспективных площадок для расширения сферы влияния выступал Китай, который на рубеже XIX-ХХ в. являлся экономической периферией³. Технологическая отсталость Китая позволяла зарубежным фирмам, таким как «Шелл», отправлять на местный рынок излишки продукции нефтяной отрасли, например керосин, который использовался местным населением в лампах освещения.

Еще одним шагом по закреплению в Китае стало оформление в 1913 г. двух региональных отделений Royal Dutch Shell. Северное (North China) отделение со штаб-квартирой в Шанхае действовало в центральных и восточных районах страны, а также в Манчжурии. Южное (South China), с офисом в Гонконге, работало на юге и западе⁴. Подобная структура сохранялась на протяжении 1920х — первой половины 1930х гг., до начала войны с Японией. Вторая мировая война поставила под угрозу развитие бизнеса в Азиатском регионе, хотя представители «Шелл» пытались договориться с японской стороной, позиционируя свою деятельность исключительно как экономическую.

В послевоенный период компания «Шелл» начала восстанавливать активность в регионе, которая была нарушена в ходе боевых действий. Одновременно шла структурная реорганизация фирмы через объединение Северного и Южного отделений Asiatic Petroleum Company Ltd. в одно целое со штаб-квартирой в Шанхае. Этот шаг должен был улучшить качество управления компанией, специализация которой включала широкий спектр мероприятий в сфере нефтедобычи, хранения, транспортировки и переработки топлива. При этом экономические интересы группы распространялась не только на Китай, но и на Корейский полуостров, Монголию и Макао⁵. Руководители фирмы понимали, что после завершения боевых действий в регионе начнется восстановление промышленности и транспорта, которое приведет к повышению спроса на различные виды топлива и сопутствующую продукцию. В этой связи шла речь о необходимости восстановить утраченные позиции не только в Китае, но и на соседних территориях.

Гражданская война в Китае в 1946–1949 гг. привела к тому, что представителям Royal Dutch Shell вновь, как и в предыдущие периоды, пришлось договариваться с разными политическими силами о сохранении бизнеса. Однако достичь компромисса не всегда удавалось, что вело к постепенному свертыванию экономической деятельности в КНР, власти которой проводили политику «мягкой национализации» в отношении зарубежных фирм. В коммунистическом Китае создавались такие условия, в которых трудно было вести эффективную коммерческую деятельность из-за повышения налогов, стремления местных властей выдавить иностранных менеджеров с действующих фирм, заменяя их национальными кадрами. В условиях холодной войны и осторожной политики западных государств компаниям, среди которых была и «Шелл», пришлось рассчитывать в основном на свои силы⁶. Поэтому в 1950е гг. активность этой англо-голландской группы в КНР снижалась, а полностью она ушла с рынка в 1966 г., сосредоточившись на укреплении влияния в Гонконге⁷.

Группа на время потеряла возможность работать в КНР, но смогла сохранить

присутствие на китайском рынке, пусть и в урезанном виде. Акцент на деятельности в Гонконге можно считать не только вынужденной мерой, но и заделом на перспективу, что позволило

группе ориентироваться как на количественные, так и качественные показатели, отвечая на требования времени. Смена режима работы «Шелл» была связана с адаптацией к изменениям в самом Гонконге и быстрым экономическим ростом британской колонии сначала за счет развития легкой промышленности, а затем и других отраслей, таких как производство электроники, изделий из пластмассы и пр. Немаловажной была миграция в Гонконг жителей материкового Китая, а также развитие самого города в качестве крупного транспортного узла Азиатского региона и мира⁸. Расширение производственного сектора, увеличение числа жителей, развитие инфраструктуры давали возможности компании «Шелл» частично компенсировать потери рынка КНР. Группа обеспечивала топливом промышленность Гонконга, а также грузовой транспорт, который требовался для доставки ресурсов, полуфабрикатов и готовой продукции предприятий и торговых компаний. Расширение производственных мощностей вело к росту спроса на рабочую силу, а следовательно, и развитию общественного транспорта, который нуждался в топливе и смазочных материалах. Увеличение численности населения и постепенное повышение его благосостояния привели к росту частного транспорта. При этом увеличение числа предприятий и их модернизация, а также расширение городской застройки потребовали новых генерирующих мощностей — для поставок электроэнергии, тепла, воды, что также повышало спрос на различные виды топлива и сопутствующую продукцию.

Усложнение хозяйственной структуры Гонконга вело к оформлению новых требований к топливному сектору. В первую очередь стоит отметить, что поставки должны были идти без перебоев, опережая рост хозяйственной системы британской колонии. Длительное время работы в Гонконге позволял «Шелл» уверенно чувствовать себя, оставаясь ведущим игроком на топливном рынке. Так, в 1950х гг. потребление нефти здесь утроилось, и в значительной степени экспорт был обеспечен за счет мощностей группы. В 1950–1960х гг. одним из основных видов топлива оставался керосин, который использовался домохозяйствами. Промышленный и коммерческий сектор выступали потребителями мазута, газойля и сжиженного нефтяного газа⁹. Так что вторым важным фактором развития компании было усложнение хозяйственной системы Гонконга, которой требовалось все больше разнообразных видов топлива и их производных. Сдвиги в хозяйстве Гонконга подталкивали «Шелл» к совершенствованию системы производства, хранения и переработки топливных ресурсов, а также сферы продаж. Иными словами, компания должна была обладать высокой степенью гибкости, чтобы отвечать на запросы различных секторов хозяйственной системы британской колонии.

В 1970х гг. шло медленное потепление в отношениях между КНР и развитыми государствами. Китай осторожно зондировал обстановку к налаживанию экономических связей, прежде всего со странами Запада, которые могли бы оказать ему содействие в модернизации хозяйственной системы. Пока речи о полном открытии не шло, скорее, подавались сигналы о необходимости формирования точек соприкосновения если не в политической сфере, то в экономической, которая позволяет сторонам иметь больше пространства для маневра. Тем более что в первой половине 1970х гг. КНР начала все более активно выходить на международный рынок, наращивая торговлю, которая за пять лет выросла более чем в три раза¹⁰.

Можно отметить и то, что политическая ориентация не мешала КНР отдавать приоритет экономическим взаимоотношениям с капиталистическими странами, что видно по данным из табл. 1.

Ограниченные масштабы торговли с социалистическими странами можно объяснить напряженной обстановкой, которая сложилась с 1960х гг. во взаимоотношениях между СССР и его союзниками с одной стороны и КНР — с другой. Еще одной причиной могла быть специфика развития самой китайской экономики, продукция которой была мало востребована социалистическими государствами, но представляла определенный интерес для капиталистических стран. Обращает на себя внимание и то, что в экономических взаимоотношениях КНР с социалистическими странами в указанный период удавалось сохранять положительный торговый баланс, когда экспорт преобладает над импортом. Во взаимоотношениях с капиталистическими странами такой однозначности не наблюдалось. Более того, незначительный торговый профицит КНР (1971 и 1972 гг.) мог в следующие годы смениться дефицитом (1973 и 1974 гг.).

Таблица 1 / Table 1

Показатели внешней торговли КНР в 1970–1974 гг. с социалистическими и капиталистическими государствами (млрд долл.)

Indicators of foreign trade of the PRC in 1970–1974 with socialist and capitalist states (bln USD)<table class="docx-publication-table"><tr><td class="docx-publication-cell"> </td><td class="docx-publication-cell"> Общие показа-тели</td><td class="docx-publication-cell"> Экспорт</td><td class="docx-publication-cell"> Импорт</td><td class="docx-publication-cell"> Сальдо</td><td class="docx-publication-cell"> Общие показа-тели</td><td class="docx-publication-cell"> Экспорт</td><td class="docx-publication-cell"> Импорт</td><td class="docx-publication-cell"> Сальдо</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> </td><td class="docx-publication-cell"> Социалистические государства</td><td class="docx-publication-cell"> Капиталистические государства</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> 1970</td><td class="docx-publication-cell"> 0,860</td><td class="docx-publication-cell"> 0,480</td><td class="docx-publication-cell"> 0,380</td><td class="docx-publication-cell"> 0,100</td><td class="docx-publication-cell"> 3,430</td><td class="docx-publication-cell"> 1,570</td><td class="docx-publication-cell"> 1,860</td><td class="docx-publication-cell"> -0,290</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> 1971</td><td class="docx-publication-cell"> 1,085</td><td class="docx-publication-cell"> 0.585</td><td class="docx-publication-cell"> 0,500</td><td class="docx-publication-cell"> 0,085</td><td class="docx-publication-cell"> 3,635</td><td class="docx-publication-cell"> 1,830</td><td class="docx-publication-cell"> 1,805</td><td class="docx-publication-cell"> 0,025</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> 1972</td><td class="docx-publication-cell"> 1,275</td><td class="docx-publication-cell"> 0,740</td><td class="docx-publication-cell"> 0,535</td><td class="docx-publication-cell"> 0,205</td><td class="docx-publication-cell"> 4,645</td><td class="docx-publication-cell"> 2,340</td><td class="docx-publication-cell"> 2,300</td><td class="docx-publication-cell"> 0,045</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> 1973</td><td class="docx-publication-cell"> 1,710</td><td class="docx-publication-cell"> 1,000</td><td class="docx-publication-cell"> 0,710</td><td class="docx-publication-cell"> 0,290</td><td class="docx-publication-cell"> 8,380</td><td class="docx-publication-cell"> 3,960</td><td class="docx-publication-cell"> 4,420</td><td class="docx-publication-cell"> -0,460</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> 1974</td><td class="docx-publication-cell"> 2,300</td><td class="docx-publication-cell"> 1,345</td><td class="docx-publication-cell"> 0,955</td><td class="docx-publication-cell"> 0,390</td><td class="docx-publication-cell"> 11,705</td><td class="docx-publication-cell"> 5,170</td><td class="docx-publication-cell"> 6,535</td><td class="docx-publication-cell"> -1,365</td></tr></table> Источник: Hsiao G.T. The Foreign Trade of China: Policy, Law, and Practice. Berkeley: University of California Press, 1977. P. 12.

Ограниченные экономические контакты с социалистическими странами подталкивали Китай к налаживанию связей с фирмами Запада, которые выступали с одной стороны как хозяйствующие субъекты, заинтересованные в освоении рынка КНР, а с другой — становились негласными дипломатами своих стран. В случае успешного развития экономических связей, участниками которых становились различные компании, властям западных государств можно было предпринимать дипломатические шаги по налаживанию отношений с китайской стороной. Провал экономических инициатив давал понять, что время для межгосударственного взаимодействия еще не пришло, и нужно подождать. В этой ситуации издержки несли частные лица, власти же следили за ситуацией, сохраняя нейтралитет. Представители деловых кругов ФРГ и Франции еще в 1960х гг. начали проникать на рынок КНР. Следя за успехами соседей, активизировались и британские компании. Власти Соединенного Королевства, понимая, что предпринимателям нужна поддержка, скорректировали политику в отношении КНР и в марте 1972 г. подписали двухстороннее соглашение и обменялись послами¹¹.

Таким образом, интересы бизнеса, тесно переплетаясь с политикой государства, стали одним из элементов налаживания взаимодействия британской короны с коммунистическим режимом Китая. О полном доверии между сторонами говорить было рано, однако экономические контакты позволяли наработать механизмы взаимодействия, предваряя переход на новый уровень сотрудничества.

Одним из каналов налаживания (здесь целесообразно говорить о «восстановлении») связей выступала торговая ярмарка в Гуанчжоу, в которой участвовали представители зарубежных компаний и фирм. Принимала в них участие и «Шелл», предлагая китайским партнерам химикаты для различных отраслей народного хозяйства. Фактически эти ярмарки были одними из немногих площадок, где западные коммерсанты могли представить свою продукцию на рынке КНР. Кроме того, в 1971–1972 гг. группа стала участником британских и голландских выставок, проходивших в Пекине¹². Организация этих мероприятий, указывает на то, что власти КНР понимали — автаркия отрицательно сказывается на экономическом развитии государства. Выдавливание западных компаний, а в последующем серьезное сокращение связей со странами социалистической ориентации губительным образом сказались на китайской хозяйственной системе. Специфические политические и экономические акции властей в 1950–1970х гг. подтачивали хозяйственный фундамент КНР. И в этой обстановке пусть и незначительные связи с зарубежными партнерами давали обеим сторонам надежду на получение определенных преференций. Китай покупал продукцию, которую пока не мог выпускать самостоятельно или приобретать на других рынках. Западные компании получали, пусть и в очень урезанном виде, выход на китайский рынок и задел для расширения партнерских отношений. И рост торгового оборота в первой половине 1970х гг. указывал, что эти шаги были успешными.

Перспективный характер экономических связей между Великобританией и КНР привел к оживлению деятельности западных фирм в Азиатском регионе. В этой связи в 1973 г. в Гонконге Royal Dutch Shell были возведены мощности для хранения нефти и начались поставки смазочных материалов в континентальный Китай. В 1976 г. для развития совместного бизнеса на территории КНР была зарегистрирована Shell Developments (H.K.) Ltd¹³. Гонконг являлся важным элементом не только в экономической стратегии Royal Dutch Shell, но и Соединенного Королевства в целом, которое стремилось сохранить контроль над этой территорией. По сути, и для англо-голландской компании, и для властей Великобритании Гонконг выступал не только в качестве крепкого «тыла», но и в качестве «плацдарма», использование положения и ресурсов которого делало возможным сохранить влияние в регионе, а также давало перспективы для его расширения на континентальный Китай и соседние государства. «В 1970х — начале 1980х гг. Великобритания перешла к развитию финансового сектора Гонконга. Эта политика включала создание крупных страховых компаний и банков, обеспечивающих международные торговые операции и инвестиционную деятельность»¹⁴. Иными словами, Гонконг обслуживал операционную работу британских фирм, действующих в регионе, позволяя им сокращать издержки в финансовых и торговых транзакциях. Это давало преимущества британским коммерсантам, в том числе из «Шелл», перед компаниями других стран Запада, которые не имели в регионе надежных политических, финансовых и транспортных форпостов, чтобы проводить экономическую экспансию.

Фактическое возвращение Royal Dutch Shell на китайский рынок началось на рубеже 1970–1980х гг., что связано с изменением внутренней политики КНР и началом реформ Дэн Сяопина. До 1978 г. не было ясности, в каком направлении пойдет экономическое и политическое развитие континентального Китая, а потому и проникновение западных компаний на местный рынок было ограниченным. Китайская сторона была заинтересована в связях с зарубежными фирмами, но не была готова к быстрому полномасштабному открытию своего рынка. После смерти Мао Дзэдуна в 1976 г. и последовавшей за этим политической борьбы к власти пришли так называемые прагматики, которые связывали реализацию реформ национальной хозяйственной системы не только с использованием внутренних ресурсов, но и с привлечением опыта и мощностей западных фирм. Предыдущие события показали интерес со стороны европейских инвесторов, демонстрирующих скромные, контролируемые властями КНР попытки войти на местный рынок. Иными словами, контакты, которые налаживались и расширялись в первой половине 1970х гг. стали основой для тиражирования и расширения сотрудничества в последующие годы.

В 1980 г. представители Shell Developments (H.K.) Ltd (Гонконгское отделение «Шелл») уже вели переговоры с китайской стороной не только о торговле готовой продукцией на территории КНР, но и о формировании совместных предприятий с местными компаниями и других форм организационного взаимодействия. Фундаментом проектов стал закон КНР «О паевых совместных предприятиях китайского и иностранного капитала» от 1 июля 1979 г. Оформление новых нормативно-правовых принципов позволяло иностранным предпринимателям прийти (а кто в предыдущие годы был выдавлен из КНР — вернуться) на китайский рынок для организации коммерческих предприятий. Китайские власти давали понять, что готовы работать с зарубежными бизнесменами, привлекая их для участия в производственной, торговой и иных видах коммерческой деятельности. Речь шла о возможностях внедрения новых хозяйственных практик, привлечения финансов (в том числе западных банков) и технологических новаций, которых не было в Китае. При этом китайская сторона оформляла комплекс механизмов контроля (через государственные структуры, советы директоров в фирмах и др.) над деятельностью создаваемых организаций¹⁵. То есть власти КНР давали понять, что открывают рынок для иностранцев и оформляют понятные условия игры, которые должны соблюдать все стороны.

В 1980–1982 гг. компания «Шелл» получила постоянное представительство в Пекине, открыв несколько офисов, деятельность которых уже не ограничивалась обслуживанием исключительно торговых операций. Речь шла о работе в качестве компании, обладающей компетенциями в сфере добычи, транспортировки и переработки нефти, что могло придать новый импульс развитию топливной отрасли КНР. Местные промышленники в лице «Китайской национальной шельфовой нефтяной корпорации» (China National Offshore Oil Corporation — CNOOC) были заинтересованы в кооперации с иностранными фирмами по вопросам, которые они пока не могли решить самостоятельно¹⁶. CNOOC была создана в 1982 г. для того, чтобы при содействии зарубежных специалистов заниматься разработкой нефтяных месторождений в морском шельфе¹⁷. Для реализации этих проектов у Китая на тот момент времени не было ни технологий, ни средств, а «Шелл» могла содействовать модернизации китайской экономики за счет использования наработанных ранее практик в топливной сфере. Можно добавить, что создание CNOOC указывало и на повышение автономии в развитии китайского ТЭК начиная с 1980х гг.¹⁸ Шаг важный и перспективный как для местного топливного сектора, который становился более децентрализованным и открытым для работы в новых условиях, так и для зарубежных компаний, стремившихся войти на растущий китайский рынок. В случае с иностранцами шла речь о возможностях выстраивать прочные связи с китайскими нефтяниками, сокращении бюрократических барьеров и активном участии в местных энергетических и сопутствующих им проектах.

В 1982 г. представители «Шелл» договорились об организации в КНР первого совместного предприятия — топливохранилища, которое заработало в 1985 г., а уже через два года начало действовать второе совместное предприятие компании в Китае по хранению сжиженного нефтяного газа. Мощности располагались на территории особых экономических зон, созданных властями КНР для привлечения в страну иностранных инвесторов и апробации новых экономических практик с перспективой их дальнейшего тиражирования на другие территории. Гонконгское подразделение «Шелл» продолжало наращивать поставки химикатов на внутренний рынок КНР, который становился все более важным, открываясь для новых проектов. Одним из знаковых для компании стал контракт на поставки битума для скоростной трассы современного типа в материковом Китае по маршруту «Пекин — Тяньцзинь — Тангу»¹⁹.

Возвращение и последовательное закрепление «Шелл» на рынке КНР шло параллельно с переговорами Великобритании и китайских властей о продлении аренды Гонконга после 1997 г. В самом британском истеблишменте не было единства по поводу будущего этой территории. По итогам переговоров между британской и китайской стороной в декабре 1984 г. была подписана Декларация о возвращении Гонконга Китаю с оговоркой о сохранении на его территории на 50 лет особого политического и экономического режима. Как считают некоторые специалисты, на момент переговоров Великобритания была заинтересована в развитии экономических отношений с Пекином, а потому согласилась вернуть Гонконг под юрисдикцию КНР²⁰. Можно говорить о том, что экономическая выгода и политическая целесообразность перевесили геополитические факторы. Однако у Великобритании оставалось серьезное влияние на ситуацию в Гонконге во время переходного периода. Одним из рычагов косвенного воздействия на партнеров оставались крупные компании, такие как «Шелл», которая и в предыдущие годы выступала в качестве неофициального представителя британской короны на тех территориях, где вела хозяйственную деятельность.

На рубеже 1980–1990х гг. группа параллельно развивала мощности и на территории Гонконга, и в материковом Китае. Одним из крупнейших проектов стало строительство хранилища на острове Цин И, которое обошлось в 320 млн долл. и было завершено в 1991 г. На тот момент это был один из передовых объектов, который играл важную роль в обеспечении топливом Гонконга и южных районов КНР. Хранилище на Цин И одновременно являлось одним из ключевых активов Royal Dutch Shell в регионе²¹. Пример этого проекта указывает не только на постепенное политическое сближение Гонконга и КНР, но и на развитие их экономических связей, которые на рубеже веков все более скрепляют части Китая, несмотря на различие в их системах управления и способах ведения хозяйства.

Еще одним направлением деятельности Royal Dutch Shell являлись геологоразведочные работы. Торговля топливом и его производными была важна для англо-голландской группы, так сказать, здесь и сейчас, а разработка новых месторождений носила перспективный характер, как для самой компании, так и для динамично развивающейся китайской экономики. Результатом изысканий стало открытие в 1985 г. недалеко от устья реки Чжуцзян, в 130 км юго-восточнее Гонконга, месторождения «Сидзян» 24–3²², а спустя три года месторождения 30–2²³. Соглашение об их разработке было подписано в 1991 г. между CNOOC, Royal Dutch Shell и Phillips. При этом группа получила 39 % доли в месторождениях²⁴. Это соглашение являлось еще одной важной вехой в деятельности англо-голландской компании на китайском рынке. В предыдущие годы (если брать в расчет и предвоенный период) Royal Dutch Shell не удавалось обнаружить нефть в Китае²⁵. После подписания контрактов на месторождения «Сидзян» шла речь уже о переходе на новый уровень работы в КНР. Торговая площадка для ввозимых товаров превращалась в рынок для разных проектов в сфере добычи и переработки топлива, его хранения и распространения. Таким образом, англо-голландская группа смогла реализовать в более серьезных масштабах те практики, которые уже использовались в Гонконге и в других регионах.

Успешные геологоразведочные работы и последующее освоение одних месторождений, вели к оформлению сотрудничества на соседних площадках. В 2000 г. был подписан контракт между Shell Exploration China Ltd и CNOOC на разведку нефти в Южно-Китайском море рядом с месторождением «Сидзян»²⁶. Иными словами, шло расширение связей за счет тиражирования опыта сотрудничества в рамках одних проектов на другие, которые формировали серию контрактных обязательств между участниками. Еще один пример взаимодействия относится к 1999 г., когда китайская PetroChina заключила контракт с Shell China Exploration and Production Ltd на разработку Чанбэйского газового месторождения в провинции Шэньси. Залежи газа были открыты еще в 1991 г., но у китайской стороны не было технологий для его добычи, что привело к формированию на тот момент крупнейшего совместного предприятия, созданного китайской компанией и зарубежной фирмой. В результате переговоров было заключено соглашение о разделе продукции и привлечению подразделения Royal Dutch Shell в качестве оператора. Добыча на месторождении, в разработку которого было вложено 1,3 млрд долл., началась в 2007 г.²⁷

Необходимо отметить, что за счет расширения количества договоренностей выигрывала как Royal Dutch Shell, все более «укореняясь» на рынке КНР, так и китайская сторона. При этом речь шла не только об экстенсивном характере сотрудничества (больше месторождений — больше нефти и газа для местной промышленности), но и его интенсификации. Совместные предприятия способствовали передаче опыта западных специалистов китайским и возможному перетоку ряда технологий к местным фирмам. Говорить о полной передаче секретов Royal Dutch Shell китайским партнерам не приходится, но можно допустить, что длительное сотрудничество вело к накоплению информации у китайской стороны. А это, в свою очередь, означало большую самостоятельность специалистов КНР в проведении разного рода работ, связанных с разработкой месторождений не только на своей территории, но и в других регионах. Длительность этого процесса подразумевала сохранение участия Royal Dutch Shell в новых энергетических и смежных проектах в Китае.

К предыдущему можно добавить, что сотрудничество Royal Dutch Shell с китайскими компаниями в сферах продажи топлива и геологоразведки давало мультипликативный эффект, то есть открывало возможности для реализации более сложных проектов. Этапным для Royal Dutch Shell стал 1993 г., когда офисы в Шанхае, Пекине и Гуанчжоу расшили спектр функций, превратившись в центры по управлению и развитию прибрежных кластеров на территории КНР, в интересах компании. Стратегия заключалась в развитии сети предприятий, находящихся как в собственности группы, так и в совместном пользовании с китайскими партнерами и предназначенных для изготовления разнообразных смазочных материалов, производства битума, хранения и заправки сжиженным нефтяным газом. Одним из ключевых параметров являлось удобное положение для легкого доступа танкеров, автомобильного и железнодорожного транспорта и последующей перевозки товаров в соседние регионы и вглубь территории Китая. Не менее важным являлась близость торговых площадок для реализации продукции²⁸.

Начало добычи на месторождении «Сидзян» в 1994 г. привело к работе над технико-экономическим обоснованием строительства крупного Наньхайского нефтехимического комплекса в провинции Гуандун. Рамочное соглашение между сторонами было подписано в 1998 г.²⁹ Началась же реализация проекта только с 2000 г., когда Shell Petrochemicals Co. Ltd и CNOOC (каждая из которых владела 50-процентной долей) от переговоров перешли к практическим мероприятиям. За два года были подготовлены документы по инженерно-техническим параметрам комплекса, проработаны экологические и социальные аспекты проекта, заключены соглашения с поставщиками и подрядчиками. В 2002 г. стороны подписали соглашение о начале возведения комплекса за 4,3 млрд долл.³⁰ Постройка была завершена в декабре 2005 г., а промышленные участки запущены в 2006 г. Речь шла о производстве этилена, пропилена, бутадиена и другой продукции востребованной в нефтехимии и при изготовлении широкого спектра изделий с применением пластмасс, в том числе мебели, компьютерной техники, автомобилей и пр.³¹ В 2016 г. было принято решение о расширении мощностей комплекса для удвоения производства этилена и другой химической продукции³². В 2018 г. стороны подписали меморандум о взаимопонимании по указанному вопросу, завершив вторую фазу расширения производственных мощностей предприятия. В 2020 г. было подписано соглашение о начале третьей фазы по увеличению возможностей комплекса за счет инвестирования еще 6 млрд долл.³³. Иными словами проект, начало которому было положено еще в середине 1990х гг., привел к формированию не только мощного промышленного комплекса по производству необходимой для местного рынка продукции, но и укреплению связей на длительной основе между подразделением Royal Dutch Shell и CNOOC.

В схожем ключе можно рассматривать и реализацию проекта в Тяньцзине в 1997 г., когда было открыто совместное предприятие по хранению топлива и производству смазочных материалов. В 1998 г. начались работы на битумном заводе и новой торговой площадке³⁴. Пользуясь возможностями, которые предоставлялись в особой экономической зоне Тяньцзиня, Royal Dutch Shell пошла на формирование промышленного кластера по изготовлению продукции высокого передела, то есть смазочных материалов для промышленности и транспорта. Расчет строился на удобном расположении предприятия (близость крупных экономических центров), транспортной доступности (побережье) и перспективности (динамичное развитие экономики будет вести к повышению спроса на продукцию). Как и с предыдущими проектами, расчет оправдался. К 2012 г. компания владела уже несколькими заводами по производству смазочных материалов в материковом Китае, делая ставку не только на создание новых производств, но и покупку предприятий у местных коммерсантов. Несколько лет спустя компания запустила еще один завод по производству смазочных материалов в Тяньцзине, рядом с построенным ранее³⁵.

В завершение можно отметить несколько наиболее важных моментов, связанных с деятельностью компании «Шелл» в Китае во второй половине ХХ в. После Второй мировой войны начался следующий виток деятельности англо-голландской группы в регионе, что подчеркивает ее заинтересованность в закреплении здесь своего влияния. Политические изменения в Китае в 1950–1970х гг. сократили возможности для экономической экспансии, но одновременно подтолкнули фирму к интенсификации деятельности на территории Гонконга. Гибкость и опыт по выполнению широкого спектра работ, связанных с развитием топливного комплекса позволил компании вернуться на рынок КНР с началом политики реформ и открытости. Высокая степень адаптивности и накопленный потенциал помогли Royal Dutch Shell последовательно расширять сферу участия в различных проектах, начиная с поставок и хранения продукции, к оформлению более масштабных контрактов, связанных с разведкой, добычей и переработкой топлива. Иными словами, многопрофильный характер деятельности британо-голландской нефтегазовой компании «Шелл» позволил ей занять важные ниши в китайском ТЭК и сохранить здесь влияние в последующие годы, став одним из элементов хозяйственной системы КНР.