Приватизация как объект социологического анализа.

Одним из главных социально-экономических феноменов в постсоветской России 1990-х являлся процесс приватизации – разгосударствления собственности и передачи ее в частные руки. По мнению многих экономистов, периоду официальной приватизации предшествовал так называемый период «спонтанной» приватизации 1987–1991 гг. [Радыгин и др., 2019: 15–16].

Приватизационный процесс еще до его начала в 1992 г. получал негативную оценку общественности и экспертов. По данным «Омнибуса» ВЦИОМа за 1991 г., на вопрос о поддержке приватизации жилья положительно ответили 64% опрошенных граждан РФ (ее не одобрили 17%), однако приватизацию государственных предприятий поддержали 44% респондентов (не одобрили 34%), разрешение свободной купли-продажи земли – 54% (не одобрили 30%) [Шпилько и др., 1991: 8]. А в начале 2010-х гг., по данным различных социологических опросов, около 80% россиян считали приватизацию нелегитимной и выступали за полный или частичный пересмотр ее итогов [Алиева, 2011: 68].

Важно, что разные регионы Российской Федерации, с учетом различных условий «на входе» в приватизацию, получили различные ее последствия. Соответственно, регионально-дифференцированными должны были быть и оценки приватизации. Эксперты отмечают, что от последствий приватизационных процессов наиболее пострадали экономики таких трудоизбыточных республик, как Кабардино-Балкарская, Карачаево-Черкесская и Ингушетия: «были приватизированы или обанкрочены многие градообразующие предприятия в самих регионах, крупные промышленные объекты, которые по сути дела давали большое количество рабочих мест» [Ашхотов и др., 2018: 224]. Приватизация, как и другие земельные реформы, связанные с правовым регулированием пастбищ, сыграли ключевую роль в возникновении и развитии земельных конфликтов на постсоветском Северном Кавказе [Гуня, 2017].

Несмотря на принципиальную важность оценки населением итогов приватизации, до сих пор не было исследовано отношение к ней этнических групп – в частности, коренных жителей национальных республик России. Между тем вопросы «справедливости» и «легитимности» приватизации для СКФО имеют особое значение из-за «трудоизбыточности» региона, высокого уровня безработицы (включая вынужденную частичную занятость), избыточного молодого населения, а также интенсивного роста малого и среднего бизнеса [Атабаева, 2019: 188; Гасюкова, 2016: 50–53; Стариков, 2015: 163–164]. Для преодоления этого пробела – определения дифференциации отношения этнических групп населения России к реализации идеи справедливости в ходе приватизации – авторами проведено исследование, результаты которого изложены в данной статье.

Авторами исследования проверялась следующая гипотеза: поскольку большинство жителей современной России не одобряют приватизацию или одобряют ее с рядом существенных оговорок, то большинство жителей СКФО тоже будут считать приватизацию 1990-х сомнительной и недовольны ее результатами. Ожидается, что при этом будет обнаружена значительная разница в оценке событий прошлого исходя из сегодняшней экономической ситуации в конкретной республике: чем лучше современное социально-экономическое положение региона, тем выше его жителями оценивается приватизация и ее последствия, в том числе частное владение крупными предприятиями.

Для проверки этой гипотезы использованы материалы этносоциологических исследований Центра исследования приграничных регионов Юга России ИСПИ ФНИСЦ РАН и кафедры социологии Северо-Осетинского госуниверситета им. К.Л. Хетагурова летом 2019 г. в шести республиках СКФО: Северная Осетия – Алания (РСО–А), Чечня (ЧР), Карачаево-Черкесская (КЧР), Ингушетия (РИ), Дагестан (РД), Кабардино-Балкарская (КБР). Объем выборки составил 1200 человек (по 200 в каждой республике)¹. По месту нахождения респондентов анкетировались жители республик старше 18 лет, выборка репрезентативна по уровню образования, возрасту, полу и поселенческим характеристикам. Ошибка выборки не превышает 5%. Опрашивались также 50 экспертов (журналисты, ученые, чиновники, члены политических партий, работники культуры).

Дифференциация оценок.

Коренные жители Чечни активнее других высказывались о необходимости проведения в Российской Федерации приватизации в 1990-х гг. Именно чеченцы чаще всего (37,4%) выбирали вариант ответа «Да, приватизация была необходима…». Несколько меньшая доля чеченцев (31,3%) выбрала более критичный вариант «приватизация была необходима, но провести ее надо было по-другому», который наиболее популярен в почти всех других этнических группах. Более половины респондентов из других республик были в той или иной степени недовольны ходом приватизации (табл. 1). Наиболее критично высказывались кабардинцы и балкарцы, у которых самым популярным (его выбрали около 40%) был ответ «Нет, приватизации не должно было быть», так же часто этот ответ выбирали осетины, а вот у чеченцев он был наименее (9,1%) популярен.

Таблица 1. Мнения представителей разных этнических групп, была ли начавшаяся в 1990-е гг. приватизация необходима (%)

Примечание. Выделены ответы, наиболее частые у конкретной этнической группы.

Доминирование критического отношения к приватизации у народов СКФО отличается от мнений экспертов, которые чаще оценивают ее положительно. Чуть более половины экспертов считают, что приватизация была необходима, хотя их позитивные ответы сопровождались в большинстве случаев уточнением типа «...была необходима, но произошла во многих случаях несправедливо, незаконно». Примерно каждый седьмой из экспертов признал пользу от приватизации «частичной»: «Политически она была необходима… Но если говорить о том, как это произошло, то во многих случаях – несправедливо, незаконно. Часто государственная собственность была приватизирована с использованием каких-то криминальных структур, “не совсем” законными способами».

Подавляющее большинство (более ¾) респондентов всех республик в той или иной степени недовольны результатами приватизации, так как она не позволила гражданам стать в равной степени владельцами принадлежащей им «общенародной» собственности. Четверо из десяти представителей народов Дагестана, каждый пятый русский и русскоязычный респондент и каждый восьмой кабардинец и балкарец сочли, что приватизация могла помочь поровну разделить государственную собственность между гражданами РФ, но отсутствие информации о возможностях использования ваучеров в доступной и понятной для всех граждан форме сделало ее несправедливой. Больше всего положительных ответов было получено от чеченцев (четверть опрошенных в данной этнической группе), хотя каждый пятый из них затруднился с ответом (табл. 2).

Таблица 2. Мнения о справедливости приватизации (%)

Более 4/5 экспертов также отзывались отрицательно о ходе проведения и результатах приватизации в России: «Народ не зря это назвал “прихватизацией”. Мы знаем, что все огромные капиталы сложились на тот момент из общей народной собственности. Другое дело, надо ли сегодня это все возвращать народу и каким образом это можно сделать?». Лишь меньшинство (примерно каждый седьмой из экспертов) посчитали, что население оценивает результаты приватизации позитивно. К позитивным оценкам принадлежит, например, следующее высказывание одного из экспертов: «Такая приватизация нужна была. Поэтому приватизацию я считаю правильным способом перехода к частной собственности».

В то же время большинство, в среднем 52% по всем республикам, считают допустимым, чтобы частные лица в России владели крупными предприятиями. Чаще других допускали такую ситуацию чеченцы (65,7%), ингуши (62,2 %), кабардинцы и балкарцы (59,3%), карачаевцы и черкесы (56,9 %). Недопустимой назвали такую ситуацию в среднем 44% жителей Северокавказских республик, чаще всего – народы Дагестана (58,6%), осетины (58,3 %), а также русские и русскоязычные жители республик (54,0%) (табл. 3).

Таблица 3. Мнения о допустимости владения частными лицами в России крупными предприятиями (%)

Примечание. Выделены ответы, наиболее частые у конкретной этнической группы.

Экспертное сообщество в этой части опроса разделилось на две равные группы. Первая высказывала мнение, что частные лица могут и должны владеть крупными предприятиями: так предпочли ответить более половины экспертов из РД и КБР, треть экспертов КЧР, все эксперты ЧР. Однако эксперты из РСО-А, РД, РИ и частично из КБР придерживались противоположного мнения: население их республик категорически против того, чтобы владельцами крупных предприятий являлись частные лица.

Заключение.

Как показали результаты массовых и особенно экспертных опросов, тема справедливости итогов приватизации 1990-х гг. остается очень важной для населения СКФО. Понимая важность и даже необходимость смены режима собственности после распада СССР, люди в большинстве республик крайне недовольны несправедливостью итогов приватизации.

Значительные отличия от мнения большинства кавказцев показали чеченцы, среди которых – самая высокая доля и тех, кто одобрил приватизацию, и тех, кто затруднялся ее оценить. При оценке справедливости приватизации у чеченцев тоже наиболее высока доля считающих ее вполне справедливой. Чеченцы же чаще всего говорили о допустимости частного владения крупными предприятиями (65,7%). Определенным образом также выделяются народы Дагестана, которые реже других этнических групп (кроме чеченцев) давали наиболее критическую оценку справедливости приватизации.

Такие различия в оценке событий прошлого могут быть связаны, согласно проверяемой гипотезе, с дифференциацией современного социально-экономического положения регионов. Действительно, меньше недовольства обнаружено у коренных жителей республик, занимающих 49-е (РД) и 63-е (ЧР) места во всероссийском рейтинге регионов, а большее недовольство высказано представителями титульных этносов республик, занимающих нижние строчки, – 77-ю (КБР), 79-ю (РИ), 80-ю (РСО-А) и 81-ю (КЧР) из 85 субъектов РФ².

Сегодня многие экономисты предсказывают новую волну приватизации во всем мире (включая Россию), связанную с усилением протестов против государственной бюрократии. Это делает изучение итогов 30-летия приватизации в России особенно актуальным: опираясь на критическое осмысление опыта прошлого, есть возможность выстроить новую стратегию приватизации – с более высоким учетом мнения не только элит, но и «простых» граждан России, в том числе различий во взглядах представителей различных этнических групп.