Поможет ли словарь актуальной лексики при проведении социологических исследований? Таким вопросом мы задались взявшись за обзор нового словаря, подготовленного в рамках проекта РНФ. Само его появление неслучайно. В начале XXI в. в оборот вошло огромное количество новых терминов. Распространение новых средств коммуникации, приобретение ими подлинно международного характера ведет к ускорению заимствования иностранных слов, создания новых словоформ и к нарушению коммуникации между цифровыми и нецифровыми поколениями. Особенно актуальным представляется обращение авторов именно к феноменам единения и вражды – это наиболее популярные состояния в современном коммуникативном пространстве, взаимопереплетение которых мы постоянно наблюдаем в социальных сетях и СМИ.

Молодежь активно заимствует новые слова, формирует на их основе локальные жаргоны. Модерирование современного дискурса оказывается затруднительным для более возрастных администраторов. Все ли преподаватели поймут значение слов «кринж», «краш» или «кринжовый», «криповый», прозвучащих на семинаре в университетской аудитории? А как быть социологам, проводящим опрос среди молодежи и интерпретирующим текст ответов на открытые вопросы? Представленный словарь пытается заполнить данную нишу, ставя еще более востребованный акцент на распознавании новой лексики. Теоретически он мог бы помочь в проведении экспертизы на наличие нарушения правовых норм Российской Федерации в блогах и пабликах социальных сетей и в целом СМИ.

По мнению авторов, книга адресована языковедам, специалистам в области изучения лексики и фразеологии, лексикографии, социологии, культурологии, журналистики, а также рассчитана на широкого читателя. В целом актуальность словаря значительна. Оценивая проделанную работу положительно, мы бы хотели высказать ряд суждений и замечаний, которые, по нашему мнению, могли бы повысить качество работы над подобными словарями.

<em>Выборка.</em> Авторы ставят задачу «создать толковый словарь, который содержит актуальную для первого двадцатилетия XXI века лексику, описывающую коммуникацию с той стороны, которая предопределена намерениями участников общения установить контакт, сблизиться, добиться согласия, договоренностей, заявить о своей принадлежности к группе, коллективу и либо, наоборот, отдалиться от всех, разорвать отношения, выразить недовольство и неодобрение» (с. 2). Сразу возникает вопрос, по каким критериям будут отобраны материалы для создания толкового словаря. Здесь мы обнаруживаем самое узкое место в рассматриваемом исследовании. По сообщению авторов «материал извлечен из содержащихся в сети Интернет русскоязычных текстов: просматривались сайты информационных агентств, как центральных, так и региональных изданий, контент, размещенный на сайтах организаций и предприятий, публикации в социальных сетях, на свободных ресурсах, научные статьи» (с.18). Нам не удалось обнаружить методики определения ни генеральной, ни выборочной совокупности. Авторы не описали методику выбора статей, на какие критерии они ориентировались, кто выступил экспертами и т.д. В связи с этим возникает вопрос, насколько репрезентативно предъявленное описание статей и с точки зрения набора дефиниций, и с точки зрения их характеристики. К сожалению, указанные нами термины «кринж» («стыд»), «кринжовый» («стыдный»), «криповый» («страшный») в выборку не попали, хотя активно используются молодежью.

В то же время вызывают сомнения попадание в выборку устоявшихся экономических/маркетинговых терминов, таких как «бизнес-ангел», «ньюслеттер», «панельная дискуссия», «адекватный ответ» и пр. Содержание статей дает нам обычное понимание этих словосочетаний. В них нет иронии или иносказательного смысла как в некоторых других словосочетаниях (например, «вежливые люди»), которые в данном контексте уместно включены в словарь.

Вызывает удивление наличие в словаре явно непопулярных слов, например, «антикарантинист» (противник соблюдения режима самоизоляции, локдауна во время пандемии новой коронавирусной инфекции COVID-19» (с. 50)). При этом в рамках данной тематики в словарь не включены такие слова, как «антиваксер», «ковидиот», «антипрививочник», которые объективно намного более популярны.

<em>Дефиниции и эквиваленты.</em> Авторы дают определения каждого социального явления, которое рассматривают в словаре. При этом сопровождают дефиницию типовой сочетаемостью, эквивалентами и однокоренными словами. Но список источников, на которые они опираются обычно ограничен 3-4 выдержками из материалов социальных сетей. Логика подсказывает, что эти комментарии из социальных сетей не позволят четко сформулировать дефиницию, тогда как иные источники не указаны. Есть также проблемы в интерпретации эквивалентов. В число эквивалентов авторы включают синонимы (слова литературного языка, одинаковые или близкие по значению) и аналоги (слова близкой семантики, принадлежащие разным языковым стратам) (с. 25). И синонимы, и аналоги должны содержать близкое смысловое значение. Критерии, по которым авторы определяли эту близость не указаны. В результате эквивалентом «постправды» оказывается «фейковая информация» (с. 293), эквивалентом «соцфема» – «либфем» (с. 326) и т.д. Понятно, что авторы руководствовались специфическими лингвистическими целями, проводя подобное описание. Но так как словарь предназначен для широкого круга читателей, а также нелингвистов, то возникает вопрос, какую информацию они смогут извлечь при прочтении словаря, как она поможет им в их деятельности. Современное общество идеологически насыщенно. Новые формы языкового самовыражения развиваются стремительно, являются предметом ожесточенных дискуссий¹. При этом читатели словаря в лучшем случае познакомятся с примерным набором слов из определенной области, со «смешанными в кучу» идеологическими, политическими и социальными оттенками.

<em>Использование </em><em>феминитивов</em><em>.</em> Авторы во многих статьях словаря употребляют феминитивы, но не вполне, по нашему мнению, корректно. Феминитивы (от англ. Feminitive) – имена существительные женского рода, которые обозначают женщин, образованы от однокоренных существительных мужского рода, обозначающих мужчин, и являются парными к ним². В словаре представлены такие формы феминитивов, которые исторически обозначали не принадлежность женщины к определенной профессии или социальной группе, а супругу мужчины определенного социального или профессионального статуса (например, «докторша — жена доктора», «профессорша — жена профессора», «генеральша — жена генерала»). По этой аналогии в словаре представлены «абьюзерша», «бодишеймерша», «буллерша», «газлайтерша». Учитывая контекст этих слов, правильнее использовать такие формы, как: «абьюзерка», «бодишеймерка», «буллерка», «газлайтерка» и пр. Иногда авторы используют аналогичные формы, например, с словах: «прочойсерка», «античойсерка», «пролайферка» в противовес словам «прочойсерша», «античойсерша», «пролайферша» и т.д. Важно определить, как образуются эти формы слов с учетом контекста и использовать их правильно, поскольку мы имеем дело со словарем. Для этого необходимо, как уже было сказано, ориентироваться не только на фрагменты из социальных сетей и СМИ, но и на иные, более серьезные источники.

Также нужно отметить, что феминитивы представлены далеко не ко всем словам. Непонятно, с чем связана эта избирательность: почему есть «антимасочник — антимасочница», «античойсер-античойсерка» (с. 62), но нет «антикафешницы», «влогерки» и «боссерки», хотя «антикафешник», «влогер» и «боссер» есть. Отсутствуют блогеры обоих полов, а ведь наименования «блогер-блогерка» очень часто встречаются в современном молодежном дискурсе.

Наконец, нужно отметить не вполне корректные и точные, на наш взгляд, <em>определения некоторых терминов</em>. Вообще это сложная проблема, объединяющая социологов и лингвистов: как точно объяснить неполиткорректные термины? Примером из словаря является слово «слатшеймер», определенный авторами как «человек, публично выражающий осуждение другого человека за то, что его поведение, внешний вид не соответствуют сексуальным стандартам, нормам» (с. 318). Действительно ли авторам удалось передать смысл этого феномена – травли женщин за «неподобающий» (слишком откровенный) внешний вид и поведение? Возможно, следует поработать с точностью и однозначностью определений с учетом контекста, используя опять же научные источники помимо постов в социальных сетях³.

О чем говорят высказанные замечания? На наш взгляд, авторы взвалили на себя невыполнимую задачу. Такой словарь может быть продуктом совместных усилий междисциплинарной команды. Поэтому лингвистам, безусловно великолепно владеющим методикой составления словарей, имеет смысл подключать к своим проектам представителей социального и политического знания. Тогда действительно удастся создать актуальный, качественный и востребованной продукт для широкой аудитории.