<p>В Институте социологии ФНИСЦ РАН 17 ноября 2021 г. прошел круглый стол на тему &laquo;Социальная трансформация российского общества: акторы запроса на перемены&raquo;, в котором приняли участие более 40&nbsp;человек. На мероприятии были представлены результаты трехлетнего исследовательского проекта¹, реализованного коллективом под руководством недавно умершего <strong>В.В.&nbsp;Петухова</strong>. В задачи исследования входило изучение представлений различных социальных и социально-демографических групп о необходимости перемен, выявление и описание основных акторов соответствующего запроса, а также определение факторов его формирования.</p>

Круглый стол открыл акад. РАН <strong>М.К. Горшков </strong>(ИС ФНИСЦ РАН), отметивший, что обсуждаемое исследование – своеобразное продолжение масштабного проекта «Динамика социальной трансформации современной России в социально-экономическом, политическом, социокультурном и этнорелигиозном контекстах», реализованного Центром комплексных социальных исследований ИС ФНИСЦ РАН в 2014–2018 гг. По его мнению, проблема формирования общественного запроса на перемены вызрела в недрах российского общества и связана с увеличением доли «самодостаточных россиян» (практически до 50%), готовых самостоятельно решать свои проблемы, не опираясь на помощь государства. В условиях, которые М.К. Горошков и В.В. Петухов предложили называть «стабильностью без развития», возникло противоречие между готовностью самодостаточной части общества брать на себя ответственность (прежде всего в социально-экономической сфере) и недостаточными институциональными условиями для самореализации и удовлетворения их социокультурных, духовных и политических потребностей.

<strong>Р.В. Петухов</strong> (ИС ФНИСЦ РАН) рассказал об общих результатах исследования. Участники проекта исходили из того, что общественным запросом на перемены являются исходящие от общества в целом или от какой-либо его части сообщение о необходимости активизации экономических, социальных и политических преобразований, адресованное действующей власти и (или) другой части общества. Если в 2016 г. доля согласных с тем, что «страна нуждается в существенных переменах, нужны новые реформы в экономической и политической жизни страны», составляла 30%, то к 2018 г. она увеличилась до 56%. И хотя к весне 2021 г., «партия сторонников перемен» сократилась до 47%, этот запрос остается более значимым, чем десятилетие назад. Исследователи пришли к выводу, что основная причина формирования общественного запроса на перемены – постепенное разрушение «патерналистского консенсуса». Содержательно это запрос, по мнению докладчика, ориентирован на эволюционное изменение общества, а не на его радикальное институциональное переустройство. Размежевание российского общества на «партию перемен» и «партию стабильности» является одним из аспектов более фундаментального разделения общества на две примерно сопоставимые части, одна из которых обращена в будущее, отличается высоким уровнем жизненных притязаний и привыкла опираться на собственные силы, в то время как вторая живет сегодняшним (а нередко и вчерашним) днем, реализуя адаптивную стратегию выживания и зависима от государственной поддержки. В последние годы «самодостаточная» часть общества заметно выросла и стала претендовать не только на то, чтобы ее интересы и мнение учитывались политической элитой, но и на непосредственное участие в управлении страной.

Активное обсуждение вызвал доклад <strong>Ю.В. </strong><strong>Латова</strong><strong> </strong>(ИС ФНИСЦ РАН), в котором была сделана попытка не только синтезировать разные подходы к изучению запроса на перемены, но и дать ему оригинальную интерпретацию. Докладчик отметил, что мем «запрос на перемены» связан, прежде всего, с либеральным дискурсом, хотя его активно используют и другие круги (вплоть до самого Президента РФ). Докладчик обратил внимание, что рост недовольства граждан существующими порядками совпадает с ключевым признаком «революционной ситуации» (при которой «”низы” не хотят»). Поэтому под «запросом на перемены» может скрываться запрос на революционное завершение «антиноменклатурных» преобразований, начавшихся в начале 1990-х, но частично «отыгранных» в 2010-е. На это указывают данные опросов, согласно которым самым острым и в современной России продолжает оставаться противоречие между «народом и властью» (или между «гражданами и чиновниками»). Ю.В. Латов подчеркнул, что под революцией следует понимать, не взрыв политического насилия, а протестную мобилизацию активных слоев населения против потерявшей легитимность власти с целью качественного изменения «правил игры». В то же время рост запроса на перемены не следует однозначно отождествлять с приближением очередной российской революции, а лишь как возврат к «нормальному» уровню.

<strong>Н.В. </strong><strong>Латова</strong> (ИС ФНИСЦ РАН) рассказала о результатах исследования, проведенного для проверки гипотезы о влиянии уровня образования россиянина на характер его политической активности и, в том числе, на выбор в пользу перемен или стабильности. Данные общероссийского опроса ИС ФНИСЦ РАН (весна 2021 г.) позволили прийти к выводу, что в современной России образование действительно прямо влияет на подготовленность индивида к политическим действиям (более образованные россияне больше интересуются политической жизнью страны и лучше осознают свои возможности влиять на «правила игры»). Образование также прямо влияет на реальную вовлеченность в общественно-политический активизм, хотя эффект касается не столько повседневно-регулярных, сколько экстремально-протестных его форм. Однако, образование россиян не имеет заметной корреляции с наличием/отсутствием у них либерального запроса на перемены. В этой связи докладчик высказала предположение о недоформированности и незавершенности эмансипации от государства группы высокообразованных россиян, которые еще не до конца осознали своего объективно главного места и ведущей роли в политической жизни страны.

По мнению <strong>С.В. Львова</strong> (ВЦИОМ) выделяемые две социальные группы пока плохо различимы и потому могут быть выявлены не столько путем наблюдения, сколько моделирования. Ценен вывод о том, что изменений сегодня хотят здоровые, семейные и обеспеченные жильем люди, а бедность больше не являются фактором, определяющим запрос на перемены. Отталкиваясь от этой мысли, С.В. Львов сформулировал гипотезу о том, что по мере роста возможностей у людей, растет и понимание наличия барьеров на пути их реализации. Российское государство, исторически сфокусированное на решении проблемы бедности, крайне редко сталкивалось с запросами такого рода и не имеет отработанных механизмов для их удовлетворения. Очень важным, по мнению докладчика, является изменение отношения к переменам со стороны молодежи. В отличие от протестов 2011–2012 гг., когда основными акторами были различные группы «профессионалов», в 2020–2021 гг. на первый план выходит молодежь. Однако эта возрастная группа отличается сильной внутренней дифференцированностью. «Старшая» молодежная группа демонстрирует высокий уровень недоверия власти, но парадоксальным образом ориентированы на поддержку государства даже больше, чем пожилые россияне. «Младшей» молодежной группе не свойственен патернализм, близки демократические ценности, но у них нет собственного представления о переменах, скорее всего ввиду отсутствия жизненного опыта.

<strong>Л.Е. Ильичева</strong> (ИСПИ ФНИСЦ РАН) поставила вопрос: каких же именно перемен хотят акторы запроса? Данные ее исследований показывают, что вне зависимости от возрастной группы люди хотят благосостояния, самореализации и участия в принятии государственных решений для обеспечения справедливого распределения общественных благ. Доклад <strong>Н.Д. </strong><strong>Коленниковой</strong> (ИС ФНИСЦ РАН) был посвящен влиянию последствий пандемии коронавируса COVID-19 на общественный запрос на перемены. Она отметила, в условиях эпидемии изучаемый запрос усилил свою социально-экономическую направленность, а среди его акторов наметился раскол, обусловленный прежде всего различиями в их ресурсной базе. Так, по наблюдениям докладчика, наиболее благополучная в экономическом отношении часть группы, выступающей за перемены, смогла относительно успешно адаптироваться к последствиям пандемии и выступает скорее за эволюционные изменения, декларируя при этом собственную готовность принимать в них участие. Менее благополучная часть, в наибольшей мере пострадавшая от последствий коронакризиса, находится сложном социально-экономическом и социально-психологическом положении, что, вероятно, обуславливает ее склонность декларировать более радикальные методы инициации перемен и их осуществления.

<strong>В.К.</strong> <strong>Левашов </strong>(ИСПИ ФНИСЦ РАН)<strong> </strong>акцентировал внимание на резервах обсуждаемой темы и, в частности, на возможности более глубокой работы с понятием «перемены», раскрывающем их направленность, динамику и диалектику. По его мнению, диалектический подход к понятию перемены позволит различить, с одной стороны, позитивно и негативно нацеленные перемены, а, с другой – лучше понять сущность таких социальных процессов, как революция и эволюция. Сегодня это особенно важно, так как Россия «исчерпала лимит на революции» и ей нужны позитивно нацеленные эволюционные перемены. В этой связи вызывает сомнения ассоциация «запроса на перемены» с либерализмом и не случайно в последнее время в России стали больше говорить о просвещенном консерватизме, который может привести страну к стабильности и устойчивости, обеспечив ее эволюционное движение в будущее.

По мнению <strong>Л.И. </strong><strong>Никовской</strong> (ИС ФНИСЦ РАН), открытым остается вопрос, как затянувшаяся пандемия будет влиять на российское общество и его повседневность. Откликаясь на тезис Ю.В. Латова о возможности запроса на революционные перемены, докладчик отметила, что в современной теории социального конфликта революция рассматривается скорее «со знаком минус». Резкое прерывание эволюционного развития общества чаще всего приводит к большим негативным последствиям и социальным издержкам, что снижает изначально запланированный позитивный результат. <strong>И.В. Задорин</strong> (ЦИРКОН) предложил в будущем сфокусироваться на темпоральности и скорости перемен. Он напомнил, что согласно исследованиям 1990-2000-х гг. отношение к переменам сильно зависело от того, успевает ли конкретный человек адаптировать к ним или нет, что влияет на отношение к такого рода переменам. В конечном счете именно скорость перемен лежит в основе различения революции и эволюции. <strong>В.В. Маркин </strong>(ИС ФНИСЦ РАН)<strong> </strong>высказал мнение о перспективности использования для исследования запроса на перемены теории систем и социологически изложенной теории управления хаосом. По его мнению, при такой постановке рыночную экономику, демократию и социальную справедливость следует рассматривать как самостоятельные, но связанные между собой общим вектором фракталы.

По мнению <strong>О.М. Михайленка </strong>(ИС ФНИСЦ РАН) актуальной проблемой является рассмотрение запроса на перемены в контексте сетевой организации общества в условиях новой социальной реальности. Цифровизация и пандемия коронавируса сильно изменили социум. Поэтому для дальнейшего исследования акторов запроса на перемены интересной представляется корреляция таких характеристик, как социальный портрет и образ будущего со шкалами (не)доверия и (не)согласия. <strong>А.Н. </strong><strong>Курюкин</strong><strong> </strong>(ИС ФНИСЦ РАН) рассказал о сильном разрыве между заявлениями о желании перемен и готовностью к практическим действиям, что ярко проявилось в пандемию. По его мнению, на сегодняшний день за желанием изменений стоят только слова, что качественно отличается от ситуации конца 1980-х гг. Показательно, как люди относятся к антиковидным ограничениям (носить маску и т.д.), с необходимостью которых соглашаются, но на практике не выполняют. Поэтому крайне важной задачей остается выявление не формальных (на словах), а реальных (на деле) акторов запроса на перемены.

Обсуждение на круглом столе показало, что в своем последнем научном проекте В.В. Петухов смог «зацепить» крайне актуальный и животрепещущий «нерв» социальной жизни России 2010–2020-х гг. А участники этого проекта стремятся творчески развить идеи своего учителя и руководителя. Анализ «запроса на перемены» показал растущую актуальность не только с точки зрения социальной практики (как осмысление наблюдаемых социальных противоречий и конфликтов), но и социологической теории (как призыв к углублению социологии революций и реформ).