Везде
Динамика проблематики психологии развития в публикациях “Психологического журнала”
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Динамика проблематики психологии развития в публикациях “Психологического журнала”
Аннотация
Код статьи
S020595920004521-9-1
DOI
10.31857/S020595920004521-9
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Сергиенко Е. А. 
Должность: Главный научный сотрудник лаборатории психологии развития субъекта в нормальных и посттравматических состояниях
Аффилиация: ФГБУН Институт психологии РАН
Адрес: Российская Федерация, Москва
Выпуск
Том 40 № 3
Страницы
5-21
Аннотация

Предложен анализ публикаций “Психологического журнала” за период с 2000 по 2017 гг., посвященных проблемам психологии развития. Проанализировано 123 статьи, в том числе: теоретико-методологические (28 статей), экспериментальные (86 статьей) и методические (9 статей). Задачей исследования являлось отслеживание тенденций научных поисков, представленных в публикациях за рассматриваемый период. Показано, что в теоретических, эмпирических и методических научных трудах отражены изменения, произошедшие в психологии развития в последние два десятилетия. В частности, в публикациях произошло расширение поля психологии развития за счет появления новых областей исследований (пренатальная психология, геронтопсихология, акмеология), состоялся пересмотр устоявшихся понятий (одаренности, индивидуальных ментальных ресурсов, структуры сознания, его генеза, исполнительных функций), разработаны новые понятия — модель психического, контроль поведения, жизнеспособность. Произошло значительное углубление понимания психического развития, продемонстрировано новое понимание условий развития речи и ее связи с навыками чтения, развития математических способностей, серьезную эмпирическую разработку получила проблема регуляции и саморегуляции психического развития. Фокус исследований в психологии развития переместился на внутренние ресурсы, обуславливающие становление саморегуляции в онтогенезе человека. Общей характеристикой работ рассматриваемого периода следует считать переход от поиска универсальных закономерностей к изучению их индивидуальной представленности и выраженности, уникальности психического развития, саморазвития и самодетерминации. При этом развитие человека как субъекта с его максимальной уникальностью и индивидуальностью становится направляющей, которая задает координаты и будущее психологии развития. В целом, проведенный анализ свидетельствует о значительных изменениях в психологии развития, отражающих новый этап развития науки, с характерной для нее мультидисциплинарностью, полипарадигмальностью и транспарадигмальностью, что делает ее все более открытой научной областью психологического знания.

Ключевые слова
психология развития, развитие регуляции поведения, когнитивное развитие, развитие способностей, фактор семьи, социальная среда, методики
Источник финансирования
Работа выполнена при поддержке РФФИ, грант 17-06-00069
Классификатор
Получено
26.03.2019
Дата публикации
25.04.2019
Всего подписок
89
Всего просмотров
1048
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf
1 В статье проводится анализ публикаций “Психологического журнала” по проблемам психологии развития с 2000 по 2017 годы. В данной работе была поставлена задача проследить тенденции научных поисков, представленных в статьях за рассматриваемый период. Всего было проанализировано 123 статьи, которые были разбиты на три группы: теоретико-методологические (28 статей – 23%), экспериментальные (86 статьи – 70%) и методические (9 – 7%).
2 Доминирование статей экспериментального характера отражает, на наш взгляд, изначальную направленность “Психологического журнала” на представление новых научных достижений естественнонаучного и гуманитарного направлений в психологии, соответствующих мировому современному уровню экспериментирования, представлению данных и доказуемости выводов. Но все же значительной частью общего объема статей являются теоретико-методологические статьи, раскрывающие тенденции психологии развития. Незначительная часть статей посвящена публикациям новых методик, их обоснованию и психометрической проверке. Это закономерно, поскольку введение новых методических средств в арсенал психологии — трудоемкая и продолжительная по времени задача.
3 РАЗРАБОТКА ТЕОРИИ И МЕТОДОЛОГИИ В ПУБЛИКАЦИЯХ “ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЖУРНАЛА”
4 В группу теоретических статей вошли не только работы, посвященные новым направлениям, или новым решения проблем психологии развития, но и статьи, раскрывающие новые подходы в данной области исследований. Любопытно отметить, что часть работ 2000 года в то время воспринимались как революция в представлениях отечественной психологии, тогда как в настоящее время — это ее общепринятая часть. Так, в теоретическо-обзорной статье А.С. Батуева [4] представлен обзор основных современных исследований, результаты которых свидетельствуют о зарождении психических свойств ребенка еще в период пренатального онтогенеза. Мать и ребенок рассматриваются как единая нейрогуморальная психофизиологическая система. Различные эмоциональные и физические воздействия на мать в период гестации отражаются на всей последующей динамике психического и личностного развития ребенка. Данные представления о пренатальном этапе развития психики получали все больше доказательств. Более того, в учебниках по психологии развития, которые ранее были учебниками по возрастной или даже детской психологии, появились разделы “Пренатальное развитие”. Здесь наблюдаются две тенденции. Первая, углубление и переход к пониманию, что принцип развития позволяет решать “взрослые” проблемы психологии, не ограничиваясь только анализом возрастных особенностей или периодов постнатального детства. Это привело к существенному изменению статуса психологии развития как области знаний, которая отвечает на самые сущностные проблемы психологической науки: детерминанты психического, механизмы психических феноменов и процессов, их динамика в онтогенезе. Общепринятым для учебников в данной области знания стало название “Психология развития”. Вторая не менее важная тенденция — расширение представления о научном поле психологии развития. Появились новые разделы ее изучения: пренатальная психология, чуть позднее — геронтопсихология.
5 Работа Л.И. Анцыферовой [2] была посвящена методологическим и теоретическим проблемам геронтопсихологии, особенностям жизни личности в поздние годы. В данной статье идеи геронтопсихологии во многом опередили и предвосхитили интенсивные исследования психологии старения. Основная идея, выраженная в данной работе, состоит в том, что личность развивается на протяжении всей жизни. Развитие представляет собой многомерный, разнонаправленный процесс, включающий позитивные новообразования, психологические потери и механизмы компенсации [2]. Автор полагает, что качество старения и старости становится результатом уровня развития человека как субъекта всей своей жизни. На смену однолинейной и однонаправленной модели развития: прогресс–плато–регресс, приходят модели многомерного и разнонаправленного развития личности.
6 Важнейшим выводом данных работ стало подтверждение непрерывности психического развития человека от его пренатальной стадии до смерти, т.е. рамки представлений об онтогенезе психического развития существенно расширились.
7 Статья А.А. Реана [48] была посвящена обоснованию акмеологии — как новой области психологии развития. Он отмечает, что наиболее разработанными направлениями данной области являются акмеология индивида и акмеология субъекта профессиональной деятельности, тогда как акмеология личности остается малоразработанной, самостоятельной областью внутри акмеологического направления. Перспективы акмеологии личности связываются с гуманистической парадигмой, с непрерывностью процесса социализации, который не заканчивается при достижении человеком взрослости.
8 Идеи непрерывной социализации нашли дальнейшее развития в работе Т.Д. Марцинковской [40]. Она пишет о принципиальной непрерывности и текучести, вариативности и отсроченности воздействий институтов социализации. В качестве механизмов социализации автор выделяет индивидуальные и социальные переживания.
9 Одним из внутренних психологических механизмов социализации становится доверие к миру, от которого зависит и доверие к себе. В работе Т.П. Скрипкиной [60] доверительные отношения личности рассматриваются как условие и фактор становления субъектности в онтогенезе. Сравнение уровня выраженности доверия к себе и миру у детей разных возрастов (от 3 до 18 лет), воспитывающихся в разных социальных условиях (в семье и в детском доме), показало, что у детей из детского дома, не имеющих сформированной базовой установки на доверие к миру, не формируется и установка на доверие к себе, что является фактором стагнации становления человека как субъекта активности, субъекта учебной деятельности, субъекта взросления.
10 В работе А.А. Волочкова [15] рассматривается роль субъекта в его психическом развитии. Предложена трехфакторная модель развития, в которой наряду с генетическим и средовым факторами значительная роль принадлежит активности самого субъекта. Эта работа перекликается с принципом субъектности в обучении, сформулированном еще Н.А. Менчинской [77].
11 В статье Е.А. Сергиенко [57] анализируются дальнейшие возможности интегративной теории развития на основе понятия субъекта и субъектности в рамках системно-субъектного подхода, который позволяет соединить системный и субъектный подходы в психологии, постулировав неразрывность и реципрокность образований субъекта и личности [56].
12 Развитие представлений о субъекте в образовательном процессе представлено в работе А.Н. Поддьякова [46]. Автор обосновывает типологию ситуаций содействия и противодействия чужому обучению и развитию по параметрам “цели – средства – результаты”. Данный подход утверждает новое исследовательское поле — изучение способностей и стратегий преднамеренного создания трудностей одними субъектами для обучения и развития других.
13 Проблема образования рассматривается в статье С.Н. Костроминой с коллегами [30], затрагивающей соотношение и взаимодействие педагогики, психологии и нейронауки. Авторы раскрывают суть искажений и упрощений нейрофизиологических открытий в педагогической литературе и существование в ней “нейромифов”. Предложены пути выхода из сложившейся ситуации: выделение психологии как области, имеющей общее поле исследований как с нейронаукой, так и с образованием, проведение междисциплинарных исследований, ориентированных на решение проблем обучения, воспитания и развития.
14 Кроме теоретико-методологических и теоретико-аналитических статей за 18 лет анализа публикаций в области психологии развития часть статей отражают теоретические поиски в важнейших областях психологического знания.
15 Вопрос о становлении феноменального и рационального в сознании человека обсуждается в работе Е.В. Субботского [62]. Автор полагает одновременное и автономное “сосуществование” в поведении ребенка феноменального и рационального восприятия предметных и причинных отношений. Феноменальное восприятие, будучи генетически исходным, определяет поведение ребенка, направленное на достижение практической цели, в то время как рациональное восприятие руководит его вербальным поведением. Не только в школьном обучении, но и в обыденной жизни люди всех возрастных групп слабо преодолевают противоречия этих форм сознания.
16 С данной работой перекликается статья Е.А. Сергиенко, рассматривающая феномены сознания с позиций модели психического. В отличие от Е.В. Субботского обе формы мышления представлены в этой статье не как конкурирующие, а в континууме мышления. Научное и магическое мышления выполняют разные функции адаптации, что в разные периоды жизни человека и общества их соотношения меняются. Анализ развития разных форм мышления указывает не на иерархичность, а гетерархичность их организации [55]. Развивая подход “модель психического”, автор обсуждает принципиальные вопросы диссоциации между когнитивным развитием и развитием понимания, что снимает многие проблемы теории Ж. Пиаже.
17 Отличное от традиционного понимание одаренности предлагается в статье М.А. Холодной [74]. Она описывает эффект инверсии развития интеллектуальной одаренности: интеллектуально одаренный ребенок с возрастом может потерять признаки одаренности, в свою очередь, не всякий интеллектуально одаренный взрослый был в детстве одаренным ребенком. Данный эффект связан не только с ошибками идентификации детской одаренности на основе величины IQ, но и прежде всего со спецификой одаренности взрослого человека: в ее основе лежат другие психические ресурсы. Предлагается новое понимание природы интеллектуальной одаренности как постепенно развивающейся компетентности, выступающей в качестве основы эффективной деятельности.
18 Когнитивным способностям, их структуре, природе и динамике была посвящена статья М.А. Холодной [75]. Автор предлагает новые подходы к анализу природы общих познавательных способностей, предложенные В.Н. Дружининым: концепция когнитивного ресурса, модель интеллектуального диапазона и ситуационный подход к диагностике когнитивных способностей. Эти подходы раскрываются в контексте трех проблем: соотношение интеллекта и творчества, связь интеллекта с успешностью деятельности (в том числе обучаемостью), ситуационные факторы и природа когнитивных способностей. Обосновывается неправомерность противопоставления интеллектуальных (конвергентных) и творческих (дивергентных) способностей, в качестве механизма их взаимосвязи выступает индивидуальный когнитивный ресурс. Успешность (учебная, профессиональная) выступает как “диапазон достижений”, нижний и верхний порог которого определяются не только величиной IQ, но также мотивацией и личностными качествами. Обоснован переход к анализу единого интеллекта, трактуемого как важнейший индивидуальный ментальный ресурс.
19 С представлениями о важной роли индивидуальных особенностей в интеллектуальных способностях перекликается статья Е.А. Валуевой, А.А. Григорьева, Д.В.  Ушакова [9], где вводится понятие диссинхронии интеллектуальных способностей. Авторы выделяют хроногенные (зависящих от возраста) и персоногенные (зависящих от индивидуальных особенностей) когнитивные функции. Делается вывод о том, что различия в структуре интеллектуальных функций (в т.ч. диссинхрония) возникают в результате взаимодействия трех начал: интеллектуального потенциала ребенка, среды и времени онтогенеза. Малая востребованность способности средой, ведущая к увеличению персоногенности способности, в сочетании с большими вложениями когнитивного потенциала со стороны индивида приводят к ситуации диссинхронии когнитивного развития.
20 Важнейшая роль индивидуальности раскрывается также в работе В.М. Русалова, Е.В. Волковой [50]. Анализируются результаты сопоставления показателей когнитивных стилей с показателями темперамента и характера. Показано, что в раннем юношеском возрасте стилевая структура может быть представлена тремя когнитивно-стилевыми комплексами: социально-вербальным, эмоционально-моторным и интеллектуальным. Данные когнитивно-стилевые комплексы сопряжены с разными видами модально-специфической активности (психомоторной, интеллектуальной, коммуникативной). Обнаружено, что когнитивные стили, имея ряд общих связей с показателями модально-специфической активности (темперамента), дифференцированы на уровне черт характера.
21 Теоретический анализ работ, посвященных исполнительным функциям, представлен в статье Г.А. Виленской [12]. Понятие исполнительных функций (тормозный контроль, контроль внимания, когнитивный контроль, рабочая память и др.) как регулирующих и контролирующих другие конгитивные процессы раскрывается через историю их изучения, существующие современные теории, взаимосвязи с эмоциональной регуляций. Показана непрерывность развития исполнительных функций и их генетико-средовая детерминация, обосновывается возможность включения исполнительных функций в интегративный конструкт контроля поведения, индивидуальной регуляции, включающей когнитивных контроль, эмоциональную и произвольную регуляции.
22 Обращение в данных статьях к поиску индивидуальных ресурсов когнитивных способностей знаменует переход от классических исследований к постнеклассическим принципам научных поисков: от универсальных к индивидуальным ресурсам и способностям. Именно данная тенденция раскрывается в статье Л.А. Головей “Онтопсихология — психология развития индивидуальности” [17], посвященной 100-летию со дня рождения Б.Г. Ананьева, предвидевшего будущее психологии развития.
23 Теоретическое обобщение разработки принципа развития в современной психологии представлено в статье А.Л. Журавлева, Е.А. Сергиенко [22]. Проведено сравнение основных проблемных моментов и их решения, описанных в книге под редакцией Л.И. Анцыферовой “Принцип развития в психологии” (1978), и современной разработки проблемы в коллективном труде “Принцип развития в современной психологии” (2016 г.). Показано, что за 40 лет, разделяющих данные работы, произошли значительные изменения. Отмечается существенное расширение содержания принципа развития принципами системности, непрерывности, антиципации, гетерохроности, гетерогенности, субъектности, неопределенности психического развития, введением, наряду с принципом иерархии систем, принципа гетерархии, что снимает противоречие в сосуществовании систем разного исторического и эволюционного уровней. Детерминация психического развития в настоящее время представляется как мультидетерминированный процесс, который означает множество пересечений биологических, генетических, социальных, исторических и культурных направляющих, где в центре находится человек как саморазвивающаяся система. Мультипарадигмальность, междисциплинарность и трандисциплинарность современной науки диктуют переход к обобщающим моделям развития и поиску ее категорий, отражающих взаимовлияние, взаимодействие, взаимоперенос не только внутри разных областей психологии, но и с другими науками.
24 Завершая краткий анализ теоретико-методологических статей по проблемам психологии развития, становится очевидным, какой значительный путь проделала психология развития, и как определялось ее современное состояние. Здесь следует указать на такие важные вехи в развитии психологии развития, как появление новых областей (пренатальная психология, геронтопсихология, акмеология), пересмотр устоявшихся понятий (одаренности, индивидуальных ментальных ресурсов, структуры сознания, его генеза, исполнительных функций), развитие психологических школ (С.Л. Рубинштейна, Б.Г. Ананьева), развитие творческого наследия сотрудников Института психологии РАН (Л.И. Анцыферовой, Я.А. Пономарева, А.В. Брушлинского, В.Н. Дружинина). Наконец, представлено современное состояние психологии развития, системы ее принципов, мультидетерминированность развития, субъектность и саморазвитие.
25 ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В ПУБЛИКАЦИЯХ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЖУРНАЛА
26 Значительно более трудным представляется анализ большого экспериментального материала, опубликованного за 2000–2017 годы в “Психологическом журнале”. Каждая статья уникальна и отражает свой научный дискурс. Мы условно разбили статьи на несколько групп: работы, посвященные регуляции и совладанию (23 статьи); работы, преимущественно направленные на анализ когнитивного развития (17 работ); статьи, описывающие развитие способностей (13 работ); работы, изучающие роль семьи в развитии ребенка (23 статьи); статьи, анализирующие личностные особенности и проблемы развития (10 работ). Понятно, что мы проанализируем только часть представленных работ, отражающих новые важные факты для психологии развития, новые подходы и новые гипотезы.
27 Развитие регуляции.
28 Наиболее многочисленной оказалась группа статей, направленных на изучение регуляции поведения. Данная тема в современной психологии занимает ведущее место и становится ключевой.
29 В статье Е.А. Сергиенко и Г.А. Виленской [52] впервые вводится понятие контроля поведения (когнитивного, эмоционального и произвольного/волевого ресурсов), как интегративной характеристики психологической регуляции, тесно взаимосвязанной с темпераментом, а также приводятся данные о неравномерности его развития в лонгитюдном исследовании близнецов и одиночно рожденных детей. Позднее Г.А. Виленской [11] было экспериментально подтверждено и обосновано, что структура связей между компонентами контроля поведения различна в группах детей, отличающихся уровнем развития отдельных его компонентов, что подтверждает положение о контроле поведения как индивидуально-своеобразном способе организации психических ресурсов.
30 В работе Ю.В. Ковалевой, Е.А. Сергиенко [26] на примере беременности экспериментально показано, что вынашивание без соматических осложнений связано с более высоким уровнем развития и степенью согласованности составляющих контроля поведения, а также с личностной зрелостью женщин и поддерживающим ранним семейным опытом. Более эффективная система регуляции поведения женщин с благополучной беременностью соотносится с высоким уровнем ментального и поведенческого развития, а также адаптивными типами темперамента их детей после рождения.
31 Изучению близкого, но не тождественного понятия — жизнеспособности было посвящено исследование А.И. Лактионовой и А.В. Махнача [33, 41], представивших результаты исследования подростков с нормативным и девиантным поведением. Показаны взаимосвязи личностных и поведенческих характеристик подростков с их жизнеспособностью и социальной адаптацией. Обнаружено, что низкий уровень жизнеспособности дезадаптивных подростков определяется недостаточностью психологических ресурсов, низким уровнем функционирования копинговых механизмов и защитным характером их поведенческой активности.
32 Анализу значения саморегуляции для реализации математических способностей посвящена статья В.И. Моросановой и коллег [44]. Показано, что общий уровень осознанной саморегуляции учебной деятельности является статистически значимым предиктором математической беглости, успешности в решении математических, логических задач и уравнений, а также академических достижений в математике.
33 Новое понимание процесса концептуализации и ее регулятивного значения обосновано и аргументировано в работе М.А. Холодной, С.А. Хазовой [76]. Концептуализация понимается исследователями как понятийная познавательная деятельность, обеспечивающая качественно новую форму понимания происходящего и качественно новый способ саморегуляции поведения. Показано, что понятийные (прежде всего концептуальные) способности выступают предиктором продуктивности интеллектуальной деятельности не только в рамках психометрических измерений, но и на уровне реальных (академических, интеллектуальных, творческих, профессиональных) достижений.
34 Важнейшим механизмом саморегуляции становятся копинг-стратегии. Возможностям оценки особенностей совладающего поведения (адаптация теста ACS — Юношеская копинг-шкала), его изменения в подростковом и юношеском возрасте посвящена работа Т.Л. Крюковой [31]. Работы Крюковой и ее учеников внесли существенный вклад в операционализацию понятия копинг-поведения и внедрение данного конструкта в психологические исследования. Так, в исследованиях С.А. Хазовой [71] было показано, что как креативность, так и интеллектуальные достижения помогают лучшему совладанию с трудными жизненными ситуациями. Следовательно, они могут рассматриваться как дополнительный, специфический ресурс совладания одаренных детей. В работе О.В. Якимчик [78] обосновано, что аддиктивизация — это своеобразная и приоритетная копинг-стратегия для молодых людей, зависимых от ПАВ; наркотики представляются им не столько ситуативным средством, сколько “реальным” способом преодоления кризисов.
35 Работы других авторов расширили представления о внутренних факторах регуляции: особенностях латерализации мозга [20]; типах привязанности в становлении аддиктивного поведения [24]; изменениях в подростковом возрасте психологических защит на более зрелые, менее эгоцентрические, имеющие гендерные особенности [25]; связях проблем поведения с опосредующим личностным воздействием чувствительности к вознаграждению и наказанию [3].
36 Понятие психологической безопасности получило развитие в исследованиях психологии личностной безопасности в геронтопсихологии [1]. Субъективная оценка личностной безопасности в пожилом возрасте сопряжена с эмоциональными переживаниями.
37 Когнитивное развитие.
38 Экспериментальные статьи, посвященные когнитивному развитию, также содержат обоснование и верификацию новых психологических понятий и новых фактов, изменяющих представления о механизмах когнитивного развития.
39 Блок статей, опубликованных в Психологическом журнале за анализируемый период, вводит в отечественную психологию понятие модели психического, известное как Theory of Mind в зарубежной психологии. В первой публикации были представлены результаты изучения обмана как одного из ключевых феноменов модели психического, поскольку необходимо ментально сопоставить свою модель ситуации и другого [53]. Показано, что дети с типичным развитием модели психического, начиная с 4 лет, понимают обман и его маркеры, что невозможно при ее дефиците у детей более раннего возраста и более старших детей с аутизмом. Далее было показано, что развитие понимания обмана идет в направлении понимания “невинной лжи”, в которой намерение к обману выражено неявно [34]. Изучению динамики развития понимания обмана была также посвящена работа А.С. Герасимовой, Е.А. Сергиенко [16].
40 Представление о модели психического как когнитивном механизме понимания социальных воздействия было продемонстрировано в работе Н.Н. Талановой, Е.А. Сергиенко [58]. Показана связь понимания рекламы с решением задач на модель психического и нарративов. Дети 5–6 лет понимают коммерческую и социальную рекламу, тогда как младшие дети ограничены в понимании даже рекламы игрушек.
41 Изучение модели психического в сопоставлении с другими психологическими феноменами (эмоциональным интеллектом и макиавеллизмом) у людей 17-45 лет показало качественные изменения в понимании психического статуса Другого и неравномерность развития различных составляющих модели психического в период взрослости. Субъекты, демонстрирующие понимающее поведение, имеют более высокие показатели по составляющим модели психического, по сравнению с теми, кто проявляет манипулятивное поведение [28].
42 Важное значение для когнитивной психологии имеют работы, посвященные репрезентациям эмоций в развитии. Эти работы снимают противопоставление эмоционального и когнитивного развития, демонстрирую их глубинное единство. Так в исследованиях П.В. Яньшина и Ю.В. Фоминой [79] было показано, существование единой цветоэмоциональной категориальной системы. Основания цветоэмоциональной категоризации носят врожденный характер, но проходят этап освоения ребенком в ходе онтогенеза.
43 Эмоциональные репрезентации изучались у детей 9–16 лет в исследовании В.В. Подпрыгиной и И.В. Блинниковой [47]. Анализ содержания репрезентаций эмоций показал, что в них включаются как собственно переживания, так и связанные с ними ситуации и образный символический ряд.
44 Роль зрительного опыта в психическом развитии ребенка (от рождения до 3 лет) была продемонстрирована в работах И.В. Блинниковой [5–6]. Исследования показали, что зрительный ранний опыт становится ведущим и интегрирующим в психическом развитии ребенка и развитии его речи.
45 В статьях Е.Е. Ляксо и ее коллег [37–39] излагаются результаты выявления возрастной динамики характеристик речевого развития ребенка, прогностических для овладения навыком чтения детей от рождения до 7 лет. Результаты проведенного исследования свидетельствуют в пользу представления о том, что овладение разговорной речью и навыком чтения представляет единый процесс речевого развития.
46 Важнейший вопрос о соотношении восприятия и действия изучался в работе Е.А. Сергиенко, А.В. Дозорцевой [51]. Представлены результаты экспериментального исследования соотношения восприятия, ментальной репрезентации и исполнительных действий у младенцев 7–18 мес. Оригинальный дизайн исследования позволил показать, что гетерохронность развития восприятия объекта и возможностей моторного обеспечения исполнительных действий ставит под сомнение ведущую роль практических действий в развитии концепции объекта. Результаты подтвердили, что мануальные исполнительные действия не могут служить надежным показателем представлений младенцев о спрятанном объекте, как это полагал Ж. Пиаже.
47 Новаторской также стала работа о возможности опознания пола новорожденных по лицу [54]. Установлено, что уже в возрасте нескольких дней мальчиков и девочек можно различить по статическому и динамическому изображениям лиц. Успешность этого различения не зависит от физических характеристик младенцев. Показано, что восприятие пола носит преимущественно холистический характер. Ни опыт постоянной работы испытуемых с новорожденными, ни образовательный уровень, ни наличие у них собственных детей не влияют на правильность определения пола младенцев. Эти результаты проливают свет на механизм реализации полоспецифического поведения родителей и других людей, что способствует половому развитию ребенка.
48 Становление представлений младших школьников о бедном и богатом человеке (реальном и сказочном) исследовалось у младших школьников в работе А.Л. Журавлева и Т.В. Дробышевой [23]. Содержательно образ сказочного бедняка в сознании детей ближе к образу сказочного богача, чем реального бедного человека. В оценках реального богача младшие школьники более категоричны, чем в оценках бедного человека. На их представления о бедном/богатом оказывают влияние групповые представления сверстников и собственный опыт взаимодействия с представителями данных категорий людей, а также склонность к самокатегоризации в качестве “ни богатого, ни бедного”. В данном исследовании мы видим проникновение когнитивных представлений в изучение социальных феноменов в их развитии, что изменяет глубину понимания социальных явлений.
49 Роль семьи в развитии ребенка.
50 Представления о роли семьи и ценностях при резких изменениях социально-политической организации российского общества были изучены у московского студенчества и дополнены анализом газетных публикаций 1984 и 2004 годов. Анализировались модели семейного воспитания в контексте двух исторических эпох — советской и современной [14]. В описании моделей и родительской, и студенческой семей вместо качества “акцент на отношения” выделился признак “акцент на достижения”, характеризующий параметр индивидуализма. Данный факт также свидетельствует об изменениях, которые переживает институт семьи в России. Интересно было бы сравнить, как изменились данные тенденции в настоящее время.
51 Значительная роль матери на развитие материнского поведения у женщин показана в исследовании В.И. Брутмана, А.Я. Варги, И.Ю. Хамитовой [8]. Отвержение собственной матерью приводит к становлению девиантного материнства, способствующего отказу от новорожденного, следовательно, для формирования нормального материнского поведения необходима идентификация с матерью и затем на ее основе — эмоциональная сепарация.
52 Сравнительный анализ личностных и адаптационных особенностей женщин, готовых стать суррогатными матерями, и не готовых к этому, был проведен в исследованиях Е.Л. Луценко, В.Р. Цокота [36]. Результаты подтвердили гипотезу о более высоких адаптационных способностях (поведенческой регуляции и коммуникативном потенциале), меньшей ипохондричности, тревожности и индивидуалистичности потенциальных суррогатных матерей.
53 Взаимосвязь динамики личностных характеристик женщины (на протяжении всего периода беременности) и особенностей ее новорожденного ребенка были представлены в статье О.А. Соколовой, Е.А. Сергиенко [61]. Установлено, что критическим периодом изменения системы ценностей и отношений, образования новых смыслов у будущей матери является второй триместр беременности, совпадающий с началом ощущения активных шевелений ребенка. Данные лонгитюдного исследования о соотношении особенностей регуляции психических состояний во время беременности у женщины и регуляции напряжения и развития моторики у ребенка после рождения дают новые аргументы для понимания возможностей личностного роста будущей матери и значения пренатального периода в становлении психики человека.
54 В статье Н.Е. Харламенковой [73] показано, что наиболее явные признаки сепарации дочери от матери обнаруживаются в более автономных парах мать–дочь и проявляются в переживании положительных эмоций. Доказано, что зависимость дочери от матери связана с выраженностью у матери маскулинных признаков и с преимущественной интеграцией дочерью мужских черт характера. В другой статье Н.Е. Харламенковой [72] анализировалась роль отца в формировании гендерной идентичности. Показано, что мужское влияние в представлении подростков и юношей проявляется в отказе от недифференцированного восприятия субъекта по признакам маскулинности и фемининности. В отличие от матери, отец стремится к принятию мальчика и юноши, девочки и девушки соответственно как маскулинной или фемининной личности.
55 Значение привязанности ребенка к родителям изучалось в нескольких работах. В статье Е.И. Николаевой, В.С. Меренковой [45] показано наличие взаимосвязи между пониманием чужих эмоций, общим эмоциональным интеллектом матерей детей до года и поддержкой, которую они оказывают своим детям. Установлено, что матери детей второго года жизни со средним уровнем привязанности имеют более низкие значения личностной и ситуативной тревожности, а также более высокий уровень понимания эмоций по сравнению с матерями, имеющими низкий уровень привязанности.
56 В эмпирическом исследовании роли типа привязанности в генезе и динамике аддиктивного поведения (наркомании детей) показано, что выраженность ненадежной (тревожной и дистанцированной) привязанности у матери является фактором риска развития аддиктивного поведения у ее ребенка. При этом дистанцированная привязанность матери является наиболее неблагоприятной для успешного хода реабилитации наркозависимых пациентов [24].
57 Качество привязанности и эмоциональная реактивность матери способствует снятию диагноза у детей первых лет жизни. Это заключение получено в работе Е.И. Николаевой, В.С. Меренковой [45].
58 Важнейшим вопросом для психологов в современном обществе является оценка и диагностика кандидатов в приемные родители. Этой теме посвящена публикация А.В. Махнача, А.И. Лактионовой, Ю.В. Постыляковой [42]. Показано, что для прогноза успешного помещения ребенка в семью наиболее значимыми ресурсами являются: индивидуальная жизнестойкость замещающих родителей, эффективная семейная коммуникация, развитые навыки решения проблем в семье, управление ресурсами, реалистичное восприятие материальных возможностей семьи. Высокая ресурсность замещающей семьи снижает проявления психопатологический симптоматики, способствуя адаптации семьи с приемным ребенком.
59 Травма разлуки с родителями (эпизодическая или хроническая депривация) продолжает влиять на отношения к родителям и себе в отдаленные периоды развития ребенка. Сравнивались юноши и девушки, имевшие опыт депривации и не имевшие его. Выделены различия в отношении к себе и родителям, при этом отношение к себе напрямую связано с отношением к родителям. Эпизодическая и хроническая семейная депривация в детстве способствует формированию искаженного отношения к себе и впоследствии отражается на отношении юношей и девушек к своим родителям [49].
60 Важность социально-эмоционального окружения для психического развития изучалось в исследовании Д.И. Чернего с коллегами [68]. Многие дети, попадающие в дома ребенка, рождаются раньше срока, что само по себе является фактором биологического риска. В статье Д.И. Чернего и Р.Ж. Мухамедрахимова [67] ранее были представлены результаты развития недоношенных детей, воспитывающихся в обычных домах ребенка. В сравнительном исследовании взаимосвязи между условиями воспитания детей и уровнем их развития, не было найдено различий в уровне развития недоношенных детей, воспитывающихся в разных условиях домов ребенка, в возрасте 3 месяцев, в то время как в 9 месяцев (при проживании в сиротском учреждении от 4 до 8.5 месяцев) дети в доме ребенка семейного типа имеют более высокий уровень личностно-социального, коммуникативного, адаптивного, моторного, познавательного и общего психического развития, по сравнению с недоношенными сверстниками из дома ребенка обычного типа.
61 Описан сравнительный анализ речевого развития нормально развивающихся детей и детей с неврологическими нарушениями, воспитывающихся в условиях семьи и дома ребенка на протяжении первых трех лет жизни [39]. Показано, что различия в уровне речевого развития детей в группах нормы и депривации максимальны по пониманию обращенной к ним речи взрослого, речевому репертуару детей, реализации коммуникации.
62 Несколько работ отражают поиски взаимосвязи индивидуальных особенностей детей, методами их воспитания и трудностями в поведении детей. Исследование В.В. Кузнецовой [32] выявило черты личности, оказывающие опосредующий эффект на связь между поведенческими проблемами у детей и родительскими стратегиями воздействия в ответ на их плохое поведение. Результаты свидетельствуют о том, что личность ребенка играет более выраженную роль в отношении поведенческих проблем по сравнению с условиями среды, в которой живет ребенок.
63 Ранее в работах исследовательской группы под руководством Е.Р. Слободской [27; 59] было показано, что личностные черты в детском и подростковом возрасте отличаются умеренной стабильностью; наиболее стабильны сознательность и экстраверсия, наименее — нейротизм. В большей степени выражены изменения личностных черт в детском и подростковом возрасте, а именно: рост сознательности и снижение уровня нейротизма.
64 Анализу детско-родительских отношений в стабильные и кризисные периоды развития ребенка (3-7 лет) посвящена статья Л.А. Головей С.С. Савенышевой, В.Е. Василенко [18]. Определено, что основные различия детско-родительских отношений в кризисные периоды связаны со стилевыми характеристиками воспитания и эмоциональной стороной взаимодействия детей и родителей. Особенности детско-родительского взаимодействия, такие как отвержение и инфантилизация ими ребенка, могут усилить негативистские симптомы кризисов трех и семи лет и невротические симптомы кризиса трех лет.
65 Развитие способностей.
66 Экспериментальные статьи, составившие данные блок обзора, касаются разных аспектов способностей человека и их развития.
67 В работе И.О. Чораян [69] показано, что реорганизация интеллектуальных способностей происходит в онтогенезе, объединяя их в единую систему. При этом показатели мыслительной деятельности, определяющие качественные различия интеллектуального уровня, интегрируются на самых ранних этапах ее образования. Следовательно, происходит изменение паттерна интеллектуальных способностей, что вероятно, свидетельствует об индивидуализации интеллектуальных ресурсов.
68 В теоретико-эмпирическом анализе Е.В. Волкова [13] показала, что появление новых идей или качеств личности, переход с одного уровня развития на другой сопровождается одновременным ростом дифференциации и интеграции. Выявлено, что при достаточном уровне развития интеллекта, креативности и освоения предметных знаний лучшим предиктором продуктивности деятельности выступают показатели организации концептуальных структур, релевантных определенной области предметной реальности.
69 В исследовании роли когнитивных (пространственная память, скорость переработки информации, чувство числа) и некогнитивных (ценность учебной деятельности) факторов успешности в обучении математике и русскому языку на начальной ступени образования обнаружено сходство когнитивных структур у мальчиков и девочек при обучении математике и половые различия при освоении русского языка. Однако ценности учебы выступали значимым фактором успешности и у мальчиков, и у девочек [66]. В кросскультурном исследовании Т.Н. Тихомировой с коллегами [65] сравнивались структуры взаимосвязей когнитивных характеристик (чувства числа, пространственной памяти и скорости переработки информации) и успешности решения математических заданий учащихся старшего школьного возраста России и Великобритании. Выявлены универсальные когнитивные предикторы успешности решения математических заданий: умение точно устанавливать позицию числа на ментальной линии; умение сравнивать не символически выраженные количества; объем пространственной памяти. Показано, что культурный фактор вносит свой вклад во все изучаемые способности.
70 Таким образом, в развитие психологии способностей данные опубликованные работы внесли весомый вклад: это новое понимание одаренности и развития интеллекта, роли концептуальных способностей, личностных факторов, межличностного взаимодействия, культурных особенностей.
71 Личностные особенности и проблемы.
72 Остановимся только на нескольких работах. Исследование роли представлений о телесности в жизненных проектах старшеклассников показало, что характер выбора ими формы самоопределения (аморфной, фрагментарной, структурированной) в пространстве предстоящих жизненных отношений обусловливается самоосознанием телесных возможностей (телесного потенциала), в частности, витальным, конформным и личностным самоосознанием [35].
73 В двух статьях [63–64] раскрываются личностные особенности подростков (12–17 лет из разных городов Литвы), подвергшихся издевательствам. Установлено, что нейротизм подростков связан с переживанием ими издевательств со стороны сверстников, а участие в издевательствах над другими в большей степени коррелирует с экстраверсией молодых людей. Уровень самооценки (самокритичность и уверенность в себе) снижают риск издевательств.
74 В работе И.Е. Чураковой [70] были проанализированы личностные особенности девушек – жертв сексуального рабства. Выявлен симптомокомплекс виктимных черт этих девушек, их социальная незрелость вследствие неблагоприятных условий социализации.
75 Нравственные отношения к другим людям изучались у студентов разных ступеней (колледжей, профессиональных училищ, вузов). В структуре любви к другим людям, системы нравственно-психологических отношений личности, доминирующим фактором выступает “доброта, терпимость”, как высший способ реализации отношения к другому человеку, наиболее выраженные у студентов вузов и профессиональных училищ [7].
76 Методики.
77 В отдельный блок сгруппированы статьи, представляющие новые методики исследований в области психологии развития. Таких статей за период 2000–2017 года было 9, все представленные методы были опросниками. К сожалению, авторских методик было только три (Т.О. Гордеева, О.А. Сычев, Е.Н. Осин “Шкалы академической мотивации” [19]; Т.Д. Дубовицкая “Опросник значимости учебных предметов для профессиональной подготовки будущего специалиста” [21]; Д.В. Мингазова, Р.М. Фатыхова, И.Н. Нестерова “Методика определения склонности к деструктивному общению (МОДО) у подростков” [43]), остальные методики представляли собой русскоязычную адаптацию зарубежных опросников. Из числа адаптированных методов следует выделить методику “Подростки о родителях” (ПоР) Л.И. Вассермана, И.А. Горьковой, Е.Е. Ромицыной [10], которая позволяет проводить анализ проблем подростков, задач семейной психотерапии и коррекции родительских отношений в семьях подростков. Также следует отметить и русскоязычную адаптацию опросника темперамента (для родителей) М. Ротбард для маленьких детей. Подобный инструмент — важное средство оценки индивидуальных характеристик детей в раннем возрасте, как для исследовательской работы, так и для психологической практики [29].
78 ЗАКЛЮЧЕНИЕ
79 Анализ публикаций статей в Психологическом журнале даже за относительно небольшой период времени, позволяет утверждать значительное продвижение в становлении психологии развития и принципа развития в анализе психологических процессов и явлений. Следует указать, что произошло расширение предметного поля психологии развития. Появились новые области — пренатальная психология, геронтопсихология, новый ракурс анализа — акмеология. Предложены новые гипотезы одаренности, концептуальных способностей, интеллектуальных ресурсов. Разработаны новые понятия — модель психического, контроль поведения, жизнеспособность. Произошло значительное углубление понимания психического развития в зависимости от индивидуальности ребенка, семейного воспитания, роли отца, условий институализации, привязанности. Продемонстрировано новое понимание условий развития речи и ее связи с навыками чтения, развития математических способностей. Проблема регуляции и саморегуляции психического развития получила серьезную эмпирическую разработку. Фокус исследований переместился на внутренние ресурсы, которые обуславливают становление саморегуляции в онтогенезе человека. Общей характеристикой работ рассматриваемого периода следует считать переход от поиска универсальных закономерностей к изучению их индивидуальной представленности и выраженности, уникальности психического развития, саморазвития и самодетерминации. При этом развитие человека как субъекта с его максимальной уникальностью и индивидуальностью становится как раз той направляющей, которая задает координаты и будущее психологии развития.

Библиография

1. Агузумцян Р.В., Мурадян Е.Б. Психологическая безопасность личности в период поздней взрослости и старости // Психологический журнал. 2008. Т. 29. №3. С. 22–29.

2. Анцыферова Л.И. Психология старости: особенности развития личности в период поздней взрослости // Психологический журнал. 2001. Т. 22. №3. С. 85–99

3. Ахметова О.А., Слободская Е.Р. Личностные особенности в опосредовании связей психического здоровья с чувствительностью к вознаграждению и наказанию // Психологический журнал. 2017. Т. 38. № 3. С. 32–43.

4. Батуев А.С. Возникновение психики в дородовой период: краткий обзор современных исследований // Психологический журнал. 2000. Т. 21. №6. С. 50–56.

5. Блинникова И.В. Ранние этапы развития речи в условиях зрительной депривации // Психологический журнал. 2004. Т. 25. №2. С.54–65.

6. Блинникова И.В. Роль зрительного опыта в раннем психическом развитии детей // Психологический журнал. 2000. Т. 21. №3. С. 48–67.

7. Бражникова А.Н. Доброта, терпимость и эмпатия в структуре нравственно-психологических отношений личности студентов // Психологический журнал. 2014. Т. 35. №. 3. С. 29–39.

8. Брутман В. И., Варга А. Я., Хамитова И. Ю. Влияние семейных факторов на формирование девиантного поведения матери // Психологический журнал. 2000. Т. 21. № 2. С. 78–87.

9. Валуева Е.А., Григорьев А.А., Ушакова Д.В. Диссинхрония когнитивного развития у интеллектуально одаренных детей: структурно-динамический подход // Психологический журнал. 2015. Т. 36. № 5. С. 55–63.

10. Вассерман Л. И., Горьковая И. А., Ромицына Е. Е. Методика “Подростки о родителях” (ПоР): основные этапы апробации русскоязычной версии // Психологический журнал. 2000. Т. 21. №5. С. 86–95.

11. Виленская Г.А. Средовые и генетические влияния на контроль поведения в раннем онтогенезе человека // Психологический журнал. 2007. Т. 28. № 4. С. 52–63.

12. Виленская Г.А. Исполнительные функции: природа и развитие // Психологический журнал. 2016. Т. 37. № 4. С. 21–31.

13. Волкова Е.В. Единство дифференционно-интеграционных механизмов развития специальных способностей и креативности в контексте роста научных знаний // Психологический журнал. 2014. Т. 35. №1. С. 54–70.

14. Володарская Е.А., Логвинова Н.Ю. “Родительская” и “студенческая” модели представлений о семейном воспитании // Психологический журнал. 2005. Т. 26. №5. С. 26–34.

15. Волочков А.А. Психология субъекта. Активность субъекта как фактор психического развития (гипотезы, модели, факты) // Психологический журнал. 2003. Том 14. № 3. С. 21–31.

16. Герасимова А.С., Сергиенко Е.А. Понимание обмана детьми 5–11 лет и становление модели психического. // Психологический журнал. 2005. Т. 26. №1. С. 56–70.

17. Головей Л.А. Онтопсихология — психология развития индивидуальности // Психологический журнал. 2007. Т. 28. № 5. С. 61–69.

18. Головей Л.А., Савенышева С.С., Василенко В.Е. Детско-родительские отношения в стабильные и кризисные периоды детства // Психологический журнал. 2015. Т. 36. № 2. С. 32–43.

19. Гордеева Т. О., Сычев О. А., Осин Е. Н. Опросник “Шкалы академической мотивации” // Психологический журнал. 2014. Т. 35. № 4. С. 96–107.

20. Дорофеева И.Н., Падун М.А. Особенности саморегуляции и профиль латеральной организации мозга // Психологический журнал. 2012. Т. 33. №1. С. 101–111.

21. Дубовицкая Т.Д. Опросник значимости учебных предметов для профессиональной подготовки будущего специалиста // Психологический журнал. 2003. Т. 24. № 5. С. 102–109.

22. Журавлев А.Л., Сергиенко Е.А. Принцип развития в психологии: разработка и перспективы // Психологический журнал. 2016. Т. 38. №4. С. 29–40.

23. Журавлев А.Л. Дробышева Т.В. Представления о бедном и богатом человеке как феномен экономического сознания формирующейся личности // Психологический журнал. 2011. Т. 32. № 5. С. 46–68.

24. Калмыкова Е. С., Гагарина М.А., Падун М.А. Роль типа привязанности в генезе и динамике аддиктивного поведения. Часть II // Психологический журнал. 2007. Т. 28. №1. С. 107–117.

25. Каменская В.Г., Зверева С.В. Возрастные и гендерные особенности системы психологических защит (на примере подростково-юношеской выборки) // Психологический журнал. 2005. Т. 26. №4. С. 76–86.

26. Ковалева Ю.В., Сергиенко Е.А. Контроль поведения при различном течении беременности. // Психологический журнал. 2007. Т. 28. № 1. С. 70–82.

27. Козлова Е. А., Ахметова О. А., Слободская Е.Р. Стабильность и динамика личностных особенностей в детстве: значение пола и возраста // Психологический журнал. 2014. Т. 35. № 1. С. 33–40.

28. Колесникова Н.И. Половозрастные различия в понимании ментальных феноменов в разные периоды взрослости // Психологический журнал. 2011. Т. 33. № 3. С. 64–75.

29. Колмогорова А.В., Слободская Е.Р., Гартштейн М.Э. Адаптация русскоязычной версии опросника для изучения темперамента детей раннего возраста // Психологический журнал. 2008. Т. 29. №2. С. 82–97.

30. Костромина С.Н., Бордовская Н.В., Искра Н.Н., Чувгунова О.А., Гнедых Д.С., Курмакаева Д.М. Нейронаука, психология и образование: проблемы и перспективы междисциплинарных исследований // Психологический журнал. 2015. Т. 36. № 4. С. 61–70.

31. Крюкова Т.Л. Возрастные и кросскультурные различия в стратегиях совладающего поведения // Психологический журнал. 2005. Т. 26. №2. С. 5–15.

32. Кузнецова В.В. Черты личности как медиатор взаимосвязи между методами воспитания и проблемами поведения у детей // Психологический журнал. 2017. Т. 38. № 1. С.31–40.

33. Лактионова А.И., Махнач А.В. Факторы жизнеспособности девиантных подростков // Психологический журнал. 2008. Т. 29. №6. С. 39–46.

34. Лебедева Е.И. Понимание намерений в ситуации обмана детьми с типичным развитием и аутизмом // Психологический журнал. 2007. Т. 28. №1. С. 82–93.

35. Ложкин Г.В., Рождественский А.Ю. Феномен телесности в Я-структуре старшеклассников и содержании их жизненных проектов // Психологический журнал. 2004. Т. 25. № 2. С. 27–34.

36. Луценко Е.Л., Цокота В.Р. Адаптационный потенциал женщин, готовящихся стать суррогатными матерями // Психологический журнал. 2013. Т. 34. № 3. С. 15–23.

37. Ляксо Е.Е., Громова А.Д., Куражова А.В., Романова О.А., Остроухов А.В. Влияние материнской депривации и неврологических заболеваний на речевое развитие детей первых трех лет жизни // Психологический журнал. 2006. Т. 27. №2. С. 102–123.

38. Ляксо Е.Е., Фролова О.В., Смирнов А.Г., Куражова А.В., Гайкова Ю.С., Бедная Е.Д., Григорьев А.С. Уровень речевого развития детей на этапе формирования навыка чтения // Психологический журнал. 2012. Т. 33. № 1. С. 73–87.

39. Ляксо Е.Е., Фролова О.В. Развитие речи и формирование навыка чтения у детей: лонгитюдное исследование от рождения до 7 лет // Психологический журнал. 2013. Т. 34. №3. С. 24–35.

40. Марцинковская Т.Д. Социализация в эпоху транзитивности: методологический аспект // Психологический журнал. 2016. Т. 37. №5. С. 14–21.

41. Махнач А.В., Лактионова А.И. Личностные и поведенческие характеристики подростков как фактор их жизнеспособности и социальной адаптации // Психологический журнал. 2013. Т. 34. № 5. С. 69–84.

42. Махнач А.В., Лактионова А.И., Постылякова Ю.В. Роль ресурсности семьи при отборе кандидатов в замещающие родители // Психологический журнал. 2015. Т. 36. № 1. С. 108–122.

43. Мингазова Д.В. Фатыхова Р.М. Нестерова И.Н. Методика определения склонности к деструктивному общению (МОДО) у подростков // Психологический журнал. 2014. Т. 35. №3. С. 91–104.

44. Моросанова В.И., Фомина Т. Г., Ковас Ю. В., Богданова О. Е. Регуляторные и когнитивные предикторы математической успешности школьников // Психологический журнал. 2014. Т. 35. № 4. С. 35–46.

45. Николаева Е. И., Меренкова В.С. Особенности эмоционального интеллекта матерей с разным уровнем привязанности к ребенку // Психологический журнал. 2015. Т. 36. №4. С. 70–77.

46. Поддьяков А.Н. Противодействие обучению и развитию другого субъекта // Психологический журнал. 2004. Т. 25. №3. С. 61–71.

47. Подпрыгина В.В., Блинникова И.В. Ментальные репрезентации эмоций у учащихся общеобразовательной школы и школы искусств // Психологический журнал. 2002. Т. 23. №3. С. 30–44.

48. Реан А.А. Психологические проблемы акмеологии. Акмеология личности // Психологический журнал. 2000. Т. 21. №3. С. 87–95.

49. Рубченко А.К. Отношение юношей и девушек к себе и родителям при эпизодической и хронической семейной депривации // Психологический журнал. 2012. Т. 33. №4. С. 38–46.

50. Русалов В.М., Волкова Е.В. Личностно-когнитивные стили и их связь с темпераментом и характером человека в период ранней юности // Психологический журнал. 2015. Т. 36. № 5. С. 32–42.

51. Сергиенко Е.А., Дозорцева А.В. Соотношение восприятия и действия в младенческом возрасте.// Психологический журнал. 2000. Т. 20. № 5. С. 23–34.

52. Сергиенко Е.А., Виленская Г.А. Роль темперамента в развитии регуляции поведения в раннем возрасте // Психологический журнал. 2001. Т. 22. №3. С. 68–85.

53. Сергиенко Е.А., Лебедева Е.И. Понимание обмана детьми дошкольного возраста в норме и при аутизме // Психологический журнал. 2003. Т. 24. №4. С. 54–65.

54. Сергиенко Е.А., Никитина Е.А. Механизмы восприятия пола человека по изображению лиц новорожденных. // Психологический журнал. 2004. Т. 25. №.4. С. 5–14.

55. Сергиенко Е.А. Возвращение к Пиаже // Психологический журнал. 2008. Т. 29. №1. С. 34–46.

56. Сергиенко Е.А. Системно-субъектный подход: обоснование и перспектива. // Психологический журнал. 2011. Т. 32. №1. С. 120–132.

57. Сергиенко Е.А. Реализация принципа развития в исследованиях психологии субъекта // Психологический журнал. 2017. Т.38. № 2. С. 5–18.

58. Сергиенко Е.А., Таланова Н.Н. Связь уровня развития модели психического с пониманием телевизионной рекламы детьми 3-6 лет // Психологический журнал. 2012. Т. 33. №3. С. 76–86.

59. Слободская Е. Р., Ахметова О.А., Кузнецова В.Б., Риппинен Т.О. Взаимодействие чувствительности к подкреплению и семейных факторов благополучия детей и подростков // Психологический журнал. 2012. Т. 33. № 4. С. 60–69.

60. Скрипкина Т.П. Система доверительных отношений как условие развития субъектности в онтогенезе // Психологический журнал. 2013. Т. 34. № 2. С. 39–49.

61. Соколова О.А., Сергиенко Е.А. Динамика личностных характеристик женщины в период беременности как фактор психического здоровья матери и ребенка // Психологический журнал. 2007. Т. 28. № 6. С. 69–82.

62. Субботский Е.В. Феноменальное и рациональное в сознании: борьба за доминантность // Психологический журнал. 2001. Т. 22. №5. С. 90–97.

63. Тилиндене И., Растаускене Г., Емельяновас А. Взаимосвязь самооценки подростков и пережитого ими опыта издевательств со стороны сверстников // Психологический журнал. 2014. Т. 35. № 4. С. 26–34.

64. Тилиндене И., Швагжденеа Б., Шукиса С. Взаимосвязь личностных характеристик подростков и пережитого ими опыта участия в издевательствах // Психологический журнал. 2017. Т. 38. № 4. С. 53–61.

65. Тихомирова Т.Н., Малых С.Б., Тосто М.Г., Ковас Ю.В. Когнитивные характеристики и успешность в решении математических заданий в старшем школьном возрасте: кросскультурный анализ // Психологический журнал. 2014. Т. 35. № 1. С. 41–53.

66. Тихомирова Т.Н., Модяев А.Д., Леонова Н.М., Малых C.Б. Факторы успешности в обучении на начальной ступени общего образования: половые различия // Психологический журнал. 2015. Т. 36. № 5. С. 43–54.

67. Чернего Д.И., Мухамедрахимов Р.Ж. Сравнительное исследование развития детей с разным сроком гестации в возрасте от 3 до 24 месяцев, воспитывающихся в доме ребенка // Психологический журнал. 2014. Т. 35. № 4. С. 47–55.

68. Чернего Д.И., Васильева М.Ю., Солодунова М.Ю., Никифорова Н.В., Пальмов О.И., МакКолл Р.Б., Гроарк К., Мухамедрахимов Р.Ж. Психическое развитие недоношенных детей, воспитывающихся в домах ребенка разного типa // Психологический журнал. 2017. Т. 38. № 2. С. 55–65.

69. Чораян И.О. Онтогенетические аспекты совершенствования интеллектуальной деятельности // Психологический журнал. 2003. Т. 24. №3. С. 44–55.

70. Чуракова И.Е. Социально-психологическое исследование виктимности девушек – жертв сексуального рабства // Психологический журнал. 2014. Т. 35. № 5. С. 77–87.

71. Хазова С.А. Совладающее поведение одаренных старшеклассников // Психологический журнал. 2004. Т. 25. № 5. С. 59–69.

72. Харламенкова Н.Е. Роль отца в дифференциации гендерной идентичности // Психологический журнал. 2007. Т. 28. №3. С. 56–64.

73. Харламенкова Н.Е. Признаки сепарации дочери в отношениях с маскулинной и фемининной матерью // Психологический журнал. 2013. Т. 34. № 5. С. 58–68.

74. Холодная М.А. Эволюция интеллектуальной одаренности от детства к взрослости: эффект инверсии развития // Психологический журнал. 2011. Т. 32. № 5. С. 69–78.

75. Холодная М.А. Интеллект, креативность, обучаемость: ресурсный подход (о развитии идей В.Н. Дружинина) // Психологический журнал. 2015. Т. 36. № 5. С. 5–14.

76. Холодная М.А., Хазова С.А. Феномен концептуализации как основа продуктивности интеллектуальной деятельности и совладающего поведения // Психологический журнал. 2017. Т. 38. №5. С. 5–17.

77. Якиманская И.С. Психологические проблемы развития личности ученика в трудах Н.А. Менчинской // Психологический журнал. 2005. Т. 26. №1. С. 102–110.

78. Якимчик О.В. Специфика совладающего поведения юношей с наркотической зависимостью // Психологический журнал. 2001. Т. 22. №2. С. 101–116.

79. Яньшин П.В., Фомина Ю.В. Специфичность эмоциональной категоризации хроматических и геометрических признаков у детей дошкольного возраста // Психологический журнал. 2002. Т. 23. №1. С.60–70.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести