Одним из интересных научных начинаний середины 1920-х гг. был проект философа, логика, психолога-субъективиста Г.И. Челпанова по организации Института социальной психологии. Попытка учреждения новой институции в 1926 г. стала завершающим аккордом полемики Г.И. Челпанова с его бывшим учеником К.Н. Корниловым, сменившем его на посту директора Психологического Института при 1-м Московском университете в 1923 г.

Полемика 1923–1924 гг. сопровождалась драматическими событиями — процессом перестройки Психологического института в Государственный институт экспериментальной психологии Российской Ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук (РАНИОН) и связанной с ним сменой научных кадров: увольнением многих старых сотрудников, отстранением их от оборудования и лабораторий и ограничением для них возможностей ведения экспериментальных исследований. Уже после своего увольнения Г.И. Челпанов предпринял несколько безуспешных попыток вернуться в Институт и работать в его лабораториях [НИОР РГБ. Ф. 326. К. 37. Д. 12; НА РАО. Ф. 82. Оп. 1. Д. 1. Л. 24–25]. Обращались за содействием к Главнауке и уволенные сотрудники Института — В.М. Экземплярский, С.В. Кравков, П.А. Рудик, испрашивавшие возможность предоставления им места в лаборатории Психологического института для продолжения экспериментальных исследований (1924). Ответом на последний запрос стал отказ за подписью К.Н. Корнилова, сопровождавшийся письменной просьбой к Главнауке впредь “соответствующим образом реагировать на подобные предложения, являющиеся деталями одного общего фронта против объективной психологии и сильно мешающие нормальной работе института” [НА РАО. Ф. 82. Оп. 1. Д. 1. Л. 27, 28; подробнее: 3. С. 93–95].

Конфликт традиционно привлекал интерес исследователей хотя бы в силу того, что каждый из ее участников вошел в пантеон классиков отечественной психологии XX в. Хотя дискуссия Г.И. Челпанова и К.Н. Корнилова является качественно изученной в историографии [1–3], не вполне актуализированы документы об одном из последних ее эпизодов. Когда попытки вернуться в Институт потерпели поражение, Г.И. Челпанов предпринял попытку создания нового учреждения — “Института социальной психологии”. Облеченный в форму институционализации психологии по “методу Маркса”, проект, с одной стороны, стал последней попыткой ученого защитить свое научное имя и возможности ведения научной работы для учеников, с другой — во многом опередил свое время [1, с. 34–42]. Но, несмотря на все усилия, проект Г.И. Челпанова так не был реализован.

МЕТОДИКА

В Научном архиве Российской Академии образования (далее — НА РАО) отложились документы, тесно связанные с деятельностью Г.И. Челпанова (ф. 88) и делопроизводством конкретного учреждения [НА РАО. Ф. 82].

В документах личного фонда была обнаружена докладная записка Г.И. Челпанова 1926 г. о необходимости организации Института социальной психологии [НА РАО. Ф. 88. Оп. 1. Д. 3. Лл. 1–4], — ее черновой недатированный автограф хранится и в фонде исследователя в НИОР РГБ [Ф. 326. К. 37. Д. 71. Лл. 1–25].

В документации фонда 82 была выявлена интересная подборка документов, посвященная “истории зарождения и развития советской психологической науки в 1920-е гг.” (дело 1). В составе указанного дела машинописная копия докладной записки Г.И. Челпанова [НА РАО. Ф. 82. Оп. 1. Д. 1. Л. 42–43об] оказалась в окружении документации, существенно конкретизирующей и дополняющей ее содержание. Так, рядом помещены материалы дискуссии 1923–1924 гг.: перепечатанный текст вызвавшей значительный резонанс резко-обвинительной статьи под названием “Судьбы психологии в России”<em>, </em>опубликованной под псевдонимом <em>NN</em> в берлинской газете “Дни” (1923) [Лл. 7-8об]; докладная записка Г.И. Челпанова “об ошибочном толковании идеологии марксизма к разработке научной психологии” [Л. 55], ответ оппонентов — П.А. Блонского [Лл. 10-15об], К.Н. Корнилова [Лл. 16-21], А.Б. Залкинда [Лл. 37-37об, подробнее об этих документах, обнаруженных также в Архиве РАН, см.: 2]; письмо “бывших сотрудников” Психологического института В.М. Экземплярского, С.В. Кравкова, П.А. Рудика в Главнауку и Ассоциацию научно-исследовательских институтов от 25 сентября 1924 г., а также письмо В.М. Экземплярского от 25 февраля 1925 г. [Лл. 24–25, 35–36], уже цитируемый выше отказ Совета Государственного института экспериментальной психологии за подписями К.Н. Корнилова и секретаря А.Р. Лурия [Л. 27–28]. Эти тексты в 1920-е гг. были размножены, они сохранились в составе документации других архивов (НИОР РГБ, Архив РАН), известны исследователям и привлекались в цитируемых нами работах.

Менее известны другие документы, связанные с рассмотрением проекта 1926 г. К докладной записке о необходимости организации Института социальной психологии приложен текст заявления Г.И. Челпанова в Президиум Государственного психологического института [Лл. 9-9об], протокол совещания Учено-консультационной комиссии Научного отдела о рассмотрении проекта [Лл. 81-85об] и “письменные мнения” Г.И. Челпанова и М.А. Рейснера, высказанные на заседании Комиссии по организации Института социальной психологии на заседании Главного управления научными, научно-художественными и музейными учреждениями Народного комиссариата просвещения РСФСР (Главнаука) 9 октября 1926 г. [Лл. 86–89об]. Эти документы составляют единый комплекс и дают ценные сведения о проекте по организации Института социальной психологии и дискуссии вокруг него.

Докладная записка Г.И. Челпанова и протокол совещания публикуются ниже по современным правилам орфографии и пунктуации, стилистические особенности, выделения (например, прописные буквы) и подчеркивания в тексте сохранены в целях аутентичной передачи источника. В сопровождающей документы легенде указаны особенности внешнего вида документов и их современное местонахождение. В примечаниях исправлены неточности документа.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Документы иллюстрируют не только остроту конфликта между Г.И. Челпановым и сторонниками К.Н. Корнилова (в обсуждении участвовал Ю.В. Франкфурт), но и раскрывают творческий потенциал задуманного Г.И. Челпановым проекта, трудности и потенциальные векторы его реализации в 1920-е гг.

Острота обсуждения проекта усугублялась тем, что на момент его рассмотрения в Институте экспериментальной психологии уже функционировала Секция социальной психологии¹. Ее руководителем был юрист, публицист, социопсихолог и историк М.А. Рейснер. Его отношения с К.Н. Корниловым были сложными. По словам М.А. Рейснера, секция социальной психологии в составе Института экспериментальной психологии “оказалась совершенно фиктивным учреждением, т. к. она была лишена благодаря противодействию президиума Института и Ассоциации и средств, и необходимого личного состава” [НА РАО. Ф. 82. Оп. 1. Д. 1. Л. 44–46]. Невысокая результативность работы секции в предшествующие годы делала позиции руководства Института уязвимыми, а конфликт с М.А. Рейснером обратил последнего во влиятельного сторонника учреждения нового Института. Хотя, в отличие от Г.И. Челпанова, Рейснер видел потенциал начинания скорее не в социальном, а классовом аспекте [5]. Он настаивал на приоритете изучения социально-психического момента классовой борьбы и революции в России, впрочем, указывая в качестве направлений работы секции и изучение, например, психологии религии в бехтеревской версии — религиозного психопатологического поведения [НА РАО. Ф. 82. Оп. 1. Д. 1. Лл. 38–39].

Примечателен тон докладной записки Г.И. Челпанова. Она продолжает выдвинутый ранее (в опубликованной в берлинском издании и записке 1924 г.) тезис об искаженном понимании основ учения Маркса К.Н. Корниловым, П.П. Блонским, Ю.В. Франкфуртом, А.Б. Залкиндом. Г.И. Челпанов эмоционально обвинял своих противников в неверной трактовке представлений марксизма о роли и значении психологии. Суть деформации заключалась в том, что “они в общественном сознании утвердили мнение, что реформа психологии при идеологии марксизма должна заключаться во введении в психологию физиологизма, между тем в психологию следует вводить не физиологизм, а социологизм”. Подчеркнув, что научная психология в СССР может пойти по пути правильного развития только в случае разработки нового социально-психологического аспекта ее исследований, Г.И. Челпанов выступил с инициативой организации Института социальной психологии.

Эти же обвинения в неправильном понимании Маркса прозвучали и в дискуссии по проекту, организованной в ответ на публичный резонанс разосланной по инстанциям докладной записки. Обсуждение состоялось в октябре 1926 г. на заседании Учено-консультационной комиссии Научного отдела Главнауки. В числе обсуждавших проект сторонников и противников Г.И. Челпанова были Г.Г. Шпет, Ю.В. Франкфурт, М.А. Рейснер, А.П. Нечаев, А.М. Деборин и др. По тексту документа рассыпаны их комментарии и замечания, порой весьма практического характера, предложения по организации прикладных исследований Института в 1920-е гг. Комиссия после долгих споров одобрила идею об изучении социальной психологии и приняла постановление о создании комиссии для выработки программы ее изучения.

В озвученных в ходе обсуждения “письменных мнениях” Г.И. Челпанова и М.А. Рейснера было сформулировано видение работы Института: основных направлений его исследований. Говоря о насущной необходимости его учреждения по итогам двух войн, Революции, перестройки государственных “форм”, оба выступающих обнаруживали гигантское поле для работы (“не может ждать психология школы и военная психология, психология хозяйства и психология антисоциальных явлений”). Они сходились и в признании важности еще одного вектора, уже озвученного в ходе заседания, — изучения этнической психологии на основе “залежей этнографического материала”, принадлежащего “тем многочисленным этническим единицам, которые представляют собой нацменьшинство союза”. М.А. Рейснер был прагматичен: “не изучив их быта и нравов, этих основных социально-психологических институтов, мы лишены возможности вести здоровую политику среди этих племен и народностей”. Однако, кроме политической, выступающие подчеркивали и опасность утраты в условиях крушениях старых форм бытования “драгоценнейшего материала, о котором с завистью говорят европейские ученые”. В качестве основного поддержал вектор “этнической психологии” и Г.Г. Шпет.

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

Проблема разработки вопросов социальной психологии (ее историографический аспект) и сравнение подходов к ее трактовке в творчестве Г.И. Челпанова и К.Н. Корнилова была освещена в исследовании С.А. Богданчикова [1, с. 275–290]. Следует согласиться с автором в том, что, хотя на первый взгляд создается впечатление, что проект по созданию Института социальной психологии — уловка, стратегический шаг Г.И. Челпанова для решения вполне прагматических задач, проект не был фикцией, дублирующей функции других научных центров, появившихся в поле отечественной психологии в 1920-е гг., а являлся организационным воплощением длительного творческого поиска в предшествующие годы [6].

С другой стороны, анализ докладной записки 1926 г., “мнения” Г.И. Челпанова, высказанного на совещании в Главнауке, позволяет охарактеризовать степень и глубину адаптации психологом “старой школы” идей марксизма. В этом отношении ценно замечание Л.А. Радзиховского: Г.И. Челпанов считал, что у социальной и общей психологии, в принципе, разная методология, это собственно — две различные науки [4]. В этом отношении для Г. И. Челпанова идеи марксизма оказались рабочими, однако применимы лишь к анализу социальных явлений, но не душевной жизни.

Интересна и специфика предлагаемого Г.И. Челпановым проекта. В условиях, когда социальная (“коллективная”, “общественная”, “классовая”) психология стали точкой соприкосновения работы отдельных институций и предложенных научно-исследовательских программ, в центр была поставлена остро актуальная проблематика. Фокусом же стало изучение этнической и даже “племенной” психологии — темы, очень востребованной в тот период в зарубежной антропологии. Однако мог ли Г.И. Челпанов возглавить это направление? В ходе обсуждения проекта видно сильное влияние Г.Г. Шпета, синхронно занимавшегося проблемами этнической психологии и именно в это время работавшего над текстом книги “Проблемы этнической психологии” [7]. В ее тексте нет ссылок на работы Г.И. Челпанова и М.А. Рейснера, однако есть широкий европейский интеллектуальный контекст исследуемой темы и ее актуализация для советской науки.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, публикуемые ниже документы уточняют творческую преемственность проекта 1920-х гг. дореволюционным идеям и суждениям Г.И. Челпанова и характеризуют степень творческого освоения им марксизма. Публикация иллюстрирует циркуляцию научных идей социальной психологии в 1920-е гг. и дает представление об особенностях их конкуренции, специфике дискуссионной риторики в полемике о том, “<em>кто правильнее понимает Маркса и кто во что “перекрасился</em>” (цитата из протокола совещания). С другой стороны, будучи помещены в более широкий контекст, документы позволяют уточнить связь социальной и индивидуальной философии в марксистской матрице и провести параллели с идеями и сходными проектами в мировой психологической науке: прежде всего они видятся в ракурсе этнической психологии.

<strong>Докладная записка Г.И. Челпанова </strong> <strong>“О необходимости организации Института социальной психологии”</strong>

Президиуму Ассоциации научно-исследовательских институтов [общественных наук]

Позволяю себе обратить внимание Президиума Ассоциации н[аучно]-и[сследовательских] и[нститутов] на крайне ненормальное положение, в котором находится в настоящее время у нас научная психология в ряду других университетских наук. Она низведена на степень научной и почти запрещенной дисциплины. В средней школе преподавание психологии как общеобразовательного предмета отменено совсем. В университете преподавание ее доведено до минимума, а во многих ВУЗах заменено “объективной рефлексологией”. Психология — эта основа педагогики — на педагогических факультетах выступает только в качестве отдела педологии. В проспекте Большой Советской Энциклопедии², долженствующей, по мысли редакции, явиться идейным выразителем всей современной эпохи, даже рубрика “психология” отсутствует. В числе основных отделов и подотделов названы: философия, логика и диалектический материализм и не упомянута психология.

Такое ненормальное отношение к психологии явилось результатом неправильного истолкования места психологии в учении Маркса, данного сотрудниками Государственного психологического института (Корниловым, Блонским, Залкиндом, Франкфуртом).

Поставив себе задачу ввести в психологию марксизм, они должны были заново организовать исследования по СОЦИАЛЬНОЙ психологии по методу Маркса. Вместо этого они облегчили себе задачу тем, что взяли уже существующую “объективную рефлексологию” и без достаточных оснований признали ее подлинной марксистской психологией. Их точка зрения была усвоена психологами, педагогами, врачами и некоторыми государственными учреждениями. Но затем Корнилов, Блонский // и в самое последнее время Франкфурт³ решительно отказались от “объективной рефлексологии” и ВСЕЦЕЛО ПЕРЕШЛИ НА СТОРОНУ ТРАДИЦИОННОЙ ИНТРОСПЕКТИВНОЙ ПСИХОЛОГИИ.

Этим возвращением к интропективной психологии Г[осударственный] П[сихологический] ин[ститут] показал, что он НИКАКОГО РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ МАРКСИСТСКОЙ ПСИХОЛОГИИ НЕ ИМЕЕТ, ибо интроспективная психология так же нейтральна марксизму, как химия или физика.

Несмотря, однако, на то, что сотрудники Психологического института отказались от объективной рефлексологии, широкие массы и некоторые государственные учреждения остаются при том ошибочном убеждении, что именно “объективная рефлексология” есть психология, соответствующая идеологии марксизма, а что интроспективная психология должна быть совершенно упразднена. Этому ошибочному выводу в последнее время придал особую силу своим авторитетом П. Блонский, который в явственном противоречии со своими взглядами, изложенными в книге “От Спинозы до Маркса”⁴ встал на сторону “объективной рефлексологии” против интроспективной психологии⁵.

Таким образом, в вопросе о марксизме в психологии состоит ПРОТИВОРЕЧИЕ между взглядами Гос[ударственного] Псих[ологического] Инст[итута] и взглядами, распространенными в обществе, противоречие, которое отражается крайне гибельно на работе всех лиц, ведущих научно-психологические исследования. Таких лиц очень много. Кроме профессиональных психологов и преподавателей ВУЗов в правильном решении вопроса о марксизме в психологии заинтересованы все педагоги, этнологи, врачи-психиатры, невропатологи, зоопсихологи, психотехники. Научные занятия многочисленных психологов встречают очень сильное препятствие в отсутствии органов, объединяющих их работу. Они не могут организовать психологический ЖУРНАЛ, в котором можно печатать психологические исследования; нет УЧЕНОГО ОБЩЕСТВА, которое объединяло бы русских психологов. Вследствие отсутствия // объединенной коллективной работы, развитие научной психологии у нас почти совсем остановилось. Связь с западной наукой порвалась настолько, что становится невозможным следить за ее успехами.

Научная психология в СССР-е может пойти по пути правильного развития только в том случае, если будет исправлена ошибка, допущенная сотрудниками Гос[ударственного] Псих[ологического] инс[титута]. Они в общественном сознании утвердили мнение, что реформа психологии при идеологии марксизма должна заключаться во введении в психологию ФИЗИОЛОГИЗМА, между тем в психологию следует вводить не физиологизм, а СОЦИОЛОГИЗМ⁶.

Указанную ошибку можно исправить организацией Института социальной психологии. Учреждение такого института показало бы всем заинтересованным лицам, что истинным выражением переживаемой эпохи является не ФИЗИОЛОГИЗМ или БИОЛОГИЗМ в психологии, а СОЦИОЛОГИЗМ. Вместе с этим ясно определилось бы взаимоотношение между различными видами психологии. Выяснилось бы с полной отчетливостью, что для построения социальной психологии по марксистскому методу нужна не рефлексология, а именно интроспективная психология.

Историки литературы и искусствоведы уже давно ввели в свою работу социологизм, совершенно правильно признавая его истинным признаком марксизма. Если психологи-марксисты не делали этого в течение истекших трех лет, то нет никаких оснований надеяться, что они сделают это в ближайшее время. Поэтому я вношу такое предложение исходя из убеждения, что вопрос об организации Института социальной психологии имеет неотложный характер. Если Институт социальной психологии не будет учрежден в ближайшее время, то в будущем его организация будет очень затруднена. Из-за неправильного курса, принятого русской наукой, молодежь в настоящее время учится психологии по преимуществу // ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЙ и БИОЛОГИЧЕСКОЙ и не учится психологии СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ и ЭТНОЛОГИЧЕСКОЙ. Вследствие несоответствующей подготовки она не будет в состоянии в ближайшие годы приступить к исследовательской работе в области СОЦИАЛЬНОЙ психологии.

Институт социальной психологии, по моему пониманию, должен иметь следующие 7 секций (кафедр):

1) ИСТОРИИ ПСИХОЛОГИИ

2) ОБЩЕЙ ПСИХОЛОГИИ

3) ЭТНИЧЕСКОЙ И СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ

4) СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ ПО МЕТОДУ МАРКСА (изучает изменение “идеологических форм” в зависимости от изменений социального свойства⁷)

5) СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ В ПРИМЕНЕНИИ К МАРКСИСТСКОЙ СОЦИОЛОГИИ (изучает психологию классов, общественных групп и т.д.)

6) ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ

7) ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ.

К работе в этом институте должны быть привлекаемы по существу специалисты по социологии, этнологии, истории, экономики, искусствоведению и языкознанию.

Организация такого института при богатстве всевозможных ресурсов Москвы не потребовала бы никаких материальных затрат и могла бы быть осуществлена простым перераспределением научных сил.

Учреждение И[нститут] с[оциальной] п[сихологии], первого и единственного в мире, исправит идеологическую ошибку, которая уже несколько лет тяготеет над советской наукой и которую будущий историк русской революции признает непростительной.

Г. Челпанов.

<em>Научный архив РАО. Ф. 82. Оп. 1. Д. 1. Л. 42-43об. Машинопись с рукописными пометками. Копия.</em>

<strong>Протокол совещания Учено-консультационной комиссии Научного отдела [</strong><strong>Главнауки</strong><strong>] </strong>(л. 81)<strong> от 9. </strong><strong>X</strong><strong> 1926 г.</strong>

Присутствовали: Н.А. Иванцов, М.А. Рейснер, Г.И. Челпанов, Ю.В. Франкфурт, А.П. Нечаев, А.М. Деборин, Г.Г. Шпет, Г. Гордон, П.Ф. Преображенский, А.Д. Гагарин, А.В. Цитович.

Председатель: Н.А. Иванцов

Секретарь: М.Н. Задемидко

Повестка дня: вопрос об организации Института социальной психологии.

Слушали: доклад Н.А. Иванцова

Проф. Г.И. Челпановым представлена в Главнауку копия докладной записки о необходимости организации Института социальной психологии, направленной в Президиум Ассоциации научно-исследовательских институтов обществоведения, с просьбой рассмотреть его проект в Главнауке.

Копия записки проф. Челпанова препровождена им, кроме Главнауки, в I и II МГУ, Коммунистическую академию, Ин[cтиту]т научной философии, Ин[cтиту]т красной профессуры, Академию художественных наук, Гос[ударственный] психологический ин[cтиту]т и Ком[мунистический] ун[иверсите]т Свердлова.

Идя навстречу желаниям проф. Челпанова, Главнаука поручила мне созвать настоящее совещание в составе нижеследующих лиц: Челпанов, Гордон, Деборин, Аксельрод, Рейснер, Преображенский, Рязанов, Вариаш, Шпет, Корнилов, Лядов и Нечаев под моим председательством.

(Зачитывается записка проф. Челпанова)

(л. 81об) Должен прежде всего высказать сожаление, что записке придан слишком агрессивный личный характер, поскольку необходимость открытия Ин[ститу]та соц[иальной] психологии ставится в связи с неправильным толкованием Маркса сотрудниками Гос[ударственного] Психологического института, каковому толкованию придал особую силу своим авторитетом нарком по просвещению А.В. Луначарский. Как будто необходимость открытия нового института может обусловливаться тем, что научные работники уже существующего аналогичного института работают не так, как бы им следовало. Достаточно было бы в таком случае поставить их на правильный путь или заменить новыми. Полемика о том, кто правильнее понимает Маркса и кто во что “перекрасился”, употребляя малярные термины этой полемики, приняла за последнее время широкие размеры, но мы в сегодняшнем заседании должны оставаться от нее в стороне и обсуждать вопрос об открытии Института соц[иальной] психологии в его чистом виде.

<p>Когда возбуждается ходатайство об открытии какого-либо нового научно-исследовательского института, перед Главнаукой встают всегда три основных вопроса: 1) нужен ли такой институт? 2) какая имеется для него материальная база? 3) какой может быть основной личный состав научных работников данного института? Этими вопросами мы и должны заняться.</p>

1. Нужен ли особый н[аучно]-и[сследовательский] Институт социальной психологии?

Что проблемы социальной психологии должны подлежать особой широкой разработке, об этом спорить не приходится. Но они уже и разрабатываются в целом ряде учреждений. К таковым относятся: в Ленинграде — Академия наук, Академия материальной культуры⁸, Ин[ститу]т сравнительной истории литературы и языков Запада и Востока⁹, Психоневрологическая академия и Гос[ударственный] ин[ститу]т по изучению мозга; в Москве — все институты, входящие в состав РАНИОНА — экспериментальной психологии, (л. 82) научной философии, археологии и искусствознания, советского права, языковедения и истории литературы, экономический, исторический и педагогические, далее Академия художественных наук, Государственный институт музыкальных наук¹⁰, из учреждений других наркоматов — Центральный ин[ститу]т труда и, может быть, некоторые другие. Проблемы социальной психологии, выдвинутые требованиями времени, разрабатываются во всех этих учреждениях в их разнообразных аспектах весьма широко, преимущественно с марксистским подходом, как таковой каждым марксистом понимается, ибо относительно марксизма в психологии общего соглашения еще не достигнуто.

Несомненно, однако, что эти работы остаются обособленными и разъединенными, в них нет необходимого единства.

Для осуществления такового единства возможны два пути.

Все упомянутые выше московские учреждения, кроме Академии художественных наук, ГИМНа и Института труда, объединены в Российскую Ассоциацию научно-исследовательских институтов обществоведения (РАНИОН). Социальная психология есть отрасль обществоведения. Самой существенной задачей РАНИОНа и должно быть согласование работ входящих в ее состав учреждений. Если РАНИОН до сих пор этого в области социальной психологии не сделал, то это было, конечно, большое упущение, однако вполне поправимое.

Другой путь — это тот, который предлагает проф. Челпанов, организация особого Института социальной психологии. Но при этом получится несомненный параллелизм в работах этого института с другими учреждениями, занимающимися социально-психологическими проблемами, которые от этих проблем отрешиться, конечно, не могут, ибо, например, Академия художественных наук без исследований по художественному творчеству и его отражения в массах (это тема социально-психологическая) или Институт педагогики без работ по психологии и т.п. останутся учреждениями изуродованными.

Таким образом, признавая настоятельную необходимость разработки проблем социальной психологии и их органическое объединение, в чем разногласий, конечно, не встретится, первая задача, подлежащая обсуждению совещания, будет: как достичь этого согласования и объединения — путем ли подъема деятельности в этом направлении РАНИОНа или созданием особого Института социальной психологии.

Необходимо добавить, что проф[ессором] Челпановым ни в его докладной записке, ни в приложенной брошюре о социальной психологии не указаны более конкретно задачи этой науки в ее взаимоотношениях с другими родственными дисциплинами. Необходимо наметить также, в связи с общей программой, производственный план работ на ближайшее время. Только имея и то, и другое — общую программу и производственный план на ближайшее время — можно будет решить, как эта программа и план могут быть наилучше выполнены — путем ли согласования работ по социальной психологии ныне существующих учреждений или же созданием нового Института.

2 и 3. Какая имеется материальная база и каков возможный основной состав научных работников предполагаемого Ин[ститу]та социальной психологии, так сказать, живой инвентарь.

Относительно этого в докладной записке проф. Челпанова имеется только то указание, что организация такого Института не потребовала бы никаких материальных затрат и могла бы быть осуществлена простым перераспределением наличных научных сил. Это очень приятно для Главнауки, так как открытие новых институтов, сопряженное с крупными затратами денежных средств и увеличением штатов, встречает сейчас громадные затруднения. Но каким конкретно образом?

В состав предполагаемого Института должны войти, согласно проф. Челпанову, также секции экспериментальной психологии и физиологической психологии, Институт должен, несомненно, ставить перед собой проблемы труда, педагогики и т.п. Разработка всех этих проблем без соответствующих лабораторий немыслима. Откуда эти лаборатории взять, если не // без всяких, то без больших материальных затрат, проф. Челпанов не указывает и по этому вопросу желательно было бы получить конкретные указания.

То же касается и живого инвентаря предполагаемого Института, его научных работников.

Для того, чтобы открывать особый н[аучно]-и[сследовательский] Институт социальной психологии Главнауке необходимо знать, на кого именно можно рассчитывать как на основное ядро научных работников Института, ибо к вопросам об открытии новых институтов Главнаука всегда подходит на основании конкретных данных.

Н. А. Иванцов просит участников совещания, желающих, чтобы их мнения были возможно точнее зафиксированы в протоколе совещания, доставить таковые в письменной форме секретарю совещания М. Н. Задемидко не позднее вторника, 12 октября.

<span style="text-decoration: underline;">Прения по докладу</span>:

Ю.В. ФРАНКФУРТ. Позвольте сделать заявление, что для нас, безусловно, неприемлем тезис, что только социальная психология может быть марксисткой, абсолютно немарксистски утверждать, что нужна только интроспективная, а не рефлексологическая психология; не опровергается положение, что социальная психология должна базироваться на индивидуальной. Идеология проф. Челпанова неприемлема для Института экс[периментальной] психологии.

В нашем институте была секция соц[иальной] психологии, но она была свернута, так как она работала мало. Пока не удалось ее развернуть. Но это не значит, что Ин[ститу]т экс[периментальной] психологии отказался от работы в области соц[иальной] психологии — сейчас все больше крепнет увязка Института с институтами философии, советского права, искусствоведения и литературы, изучающими проблемы соц[иальной] психологии.

Кроме того, в данный момент нет объективных материальных и личных сил для специального института.

Вследствие всего сказанного, мы не видим никаких мотивов для открытия нового института.

Если бы были материальные и личные силы, их надо было бы бросить на старые учреждения, положение которых плохо.

Должен сказать, что записка проф. Челпанова обсуждалась на Политической секции ГУСа, где было решено не открывать нового института¹¹.

Г. ГОРДОН. Меня не удовлетворяет аргументация товарища Франкфурта. Материальные возможности мне неизвестны, но что касается научных сил — здесь какое-то недоразумение — уже в настоящем совещании присутствуют три лица, которые вполне могли бы работать в новом Ин[ститу]те.

Вопрос об изучении социальной психологии весьма серьезен, это жизненная проблема, которая не может быть решена простым внешним согласованием работ секций. Если бы была какая-нибудь материальная возможность — необходимо открыть Институт, если такой возможности нет — необходимо организовать самостоятельную секцию соц[иальной] психологии, пригласив несомненно имеющихся у нас работников.

Вопрос о лабораториях не представляет затруднения — изучение соц[иальной] психологии может проходить вне лабораторий или при использовании существующих.

Г.Г. ШПЕТ. Коренной для нас вопрос — как представлять содержание социальной философии. Даже здесь сейчас высказывались расходящиеся мнения. Должна быть проделана работа по установлению проблематики дисциплины соц[иальной] психологии и источников ее изучения.

Источником изучения социальной психологии может быть всякая культурная дисциплина, соц[иальная] психология может быть связана и с субъективной и с физиологической психологией. Проблема содержания соц[иальной] психологии может быть, по-моему, правильно разрешена в том случае, если социальную психологию поставить в связь (л. 84) с психологией этнической. У нас имеется колоссальный запас живого материала по этнической психологии. Научных сил при такой постановке вопроса совершенно недостаточно и, кроме законченных ученых, много молодых сил, стремящихся к работе — это ученики кабинета этнической психологии, филологи, естественники, антропологи, географы, этнологи и этнографы. С большим изумлением я узнал, что секция соц[иальной] психологии закрыта в Ин[ститу]те экс[периментальной] психологии за недостатком сил и работы. Ее можно было бы иметь в самом разнообразном составе (масса запросов поступает ко мне лично от желающих работать); работы — огромное количество и с исключительным материалом. Если Главнаука отнесется сочувственно к самой идее открытия Института, то материальный вопрос может быть решен путем некоторой перестановки сумм. Кроме того, еще можно получить деньги от Нацмена¹². Но, по-моему, это последний вопрос. Таким образом, мое предложение: организация Ин[ститу]та необходима, причем соц[иальная] психология должна быть теснейшим образом связана с этнической психологией; простым согласованием секцией задача решена не будет.

Работники есть и опытные люди и молодежь.

Материальный вопрос находится в зависимости от двух первых.

Н.А. ИВАНЦОВ. Из наших прений выясняется, что прежде чем решать вопрос об открытии Ин[ститу]та, надо иметь разработанную программу социальной психологии как научной дисциплины. Дальнейший столь же важный вопрос — взаимоотношения предполагаемого Ин[ститу]та с существующими.

П.Ф. ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ. В обсуждаемом вопросе надо реализовать две вещи: 1) вопрос о принципиальной необходимости Ин[ститу]та и 2) вопрос о программе социальной психологии.

Неясно из слов товарища Франкфурта, почему Ин[ститу]ту не нужно возникать; из согласования работ отдельных ин[ституто]в ровно (л. 84об.) ничего не выйдет: если одну науку разбить между многими учреждениями, она выродится в дилетантизм. По вопросу о содержании соц[иальной] психологии существует невероятный разброд, его надо привести к единству. Закрытие секции социальной психологии в Институте экс[периментальной] психологии при понимании ее необходимости объясняется неумением привлечь силы. Утверждение товарища Франкфурта об отсутствии сил совершенно неправильно.

Сейчас совершенно необходимо правильно поставить изучение соц[иальной] психологии вообще и этнической психологии в частности, проблемы этн[ической] психологии стоят очень остро при наличии огромного драгоценного материала. Ожидать этого изучения от Института экс[периментальной] психологии нельзя, поэтому необходима организация специального Ин[ститу]та социальной псих[ологи]и.

Программу Ин[ститу]та надо выработать в специальной комиссии, сделав ударение на этнологии. Средства получить можно. Если Ин[ститу]т не будет создан, должны быть открыты соответственные секции при Восточном Ин[ститу]те¹³.

Ю.В. ФРАНКФУРТ. Никто не доказал здесь, что социальную психологию можно изучать без индивидуальной, с другой стороны, социальная психология должна базироваться не только на этнической психологии. Работа по социальной психологии в Институте экс[периментальной] психологии не прекращена, она пошла через другие секции.

При наличии Института экс[периментальной] психологии по штатным и материальным соображениям другого института не нужно.

Я повторяю, ни материальных, ни нужных научных сил нет.

А. НЕЧАЕВ. Правильно поставленная проблема социальной психологии исключает споры о социальной и индивидуальной психологии. Основная часть программы социальной психологии — изучение этнической и племенной психологии — психоэтнологии. Это первоочередная проблема — для ее разработки надо создать специальный институт.

(л. 85) М.А. РЕЙСНЕР. Считаю абсолютно необходимым организацию Ин[ститу]та социальной психологии. У нас совершенно не разрабатываются проблемы социальной психологии, а между тем нигде в мире они не имеют столь важного значения как у нас, и нигде нет такого богатого материала по этнической и социальной психологии, как у нас. Научные силы есть. (Письменное мнение профессора Рейснера прилагается).

Г.И. ЧЕЛПАНОВ. Организация Института социальной психологии для нас — совершенная необходимость — я изумлен словами Ю.В. Франкфурта о его преждевременности. Я считаю, что содержание социальной психологии вполне установлено и исследованием в области социальной психологии должно быть дано первое, а не подчиненное место. Богатейший материал по этнической психологии у нас гибнет (письменное мнение прилагается).

Н.А. ИВАНЦОВ. Как же Вы ставите вопрос о создании нового Ин[ститу]та или реорганизации Ин[ститу]та экс[периментальной] психологии.

Г.И. ЧЕЛПАНОВ. Я считаю необходимым полную реорганизацию, даже ликвидацию Ин[ститу]та экс[периментальной] психологии и создание на его основе нового Ин[ститу]та, где будет секция эксп[ериментальной] психологии.

Н.А. ИВАНЦОВ. Надо точно и ясно поставить вопрос о том, какими силами будет обслуживаться новый Институт.

Г.Г. ШПЕТ. Сейчас выяснилось обще настроение совещания — Институт социальной психологии необходим. Необходимо теперь же выяснить программу социальной психологии. С этой целью надо создать особую комиссию. Все другие вопросы решатся после.

Г. ГОРДОН. Надо выработать программу Института.

Н.А. ИВАНЦОВ. Здесь есть две возможности — поручить РАНИОН организовать комиссию или же организовать особую комиссию при ГНК.

(Л. 85об.) Ю.В. ФРАНКФУРТ. Предлагаю прежде решить, нужно ли создавать Институт или нужно просто расширить существующий.

Н.А. ИВАНЦОВ. Не согласен с Вами. Вопрос об открытии Института можно решить по выявлению программы социальной психологии. Ставлю на голосование: угодно ли решить первым вопрос о программе соц[иальной] психологии.

<em>Результаты голосования: преобладающее большинство на решение первым вопроса о программе.</em>

Ю.В. ФРАНКФУРТ. Задача совещания — решить вопрос об открытии Института. На решение других вопросов я полномочий не имею и потому покидаю совещание.

Постановили:

1. Подход к вопросу об открытии Института считать правильным.

2. Образовать самостоятельную комиссию при ГНК в составе А. Деборина, М.А. Рейснера, Г.И. Челпанова, П.Ф. Преображенского, Г.Г. Шпета под председательством Н. А. Иванцова для разработки программы социальной психологии как научной дисциплины.

Председатель [Иванцов]

Секретарь [Задемидко]

<em>Научный архив РАО. Ф. 82. Оп. 1. Д. 1. Л. 81-85об. Машинопись. Копия.</em>