В 2018 г. исполнилось 50 лет со дня основания Международного комитета истории техники (<em>Internationa</em><em>l</em><em> </em><em>C</em><em>om</em><em>mitte</em><em>e</em><em> </em><em>fo</em><em>r</em><em> </em><em>th</em><em>e</em><em> </em><em>Histor</em><em>y</em><em> </em><em>o</em><em>f</em><em> </em><em>Technolog</em><em>y</em>) – организации, призванной содействовать осуществлению научных контактов между учеными, занимающимися исследованиями в области истории техники. Решение о создании <em>ICOHTE</em><em>C</em><em> </em>и его устав были приняты во время проведения Международного конгресса по истории науки, проходившего в Париже летом 1968 г. Большой вклад в разработку его концепции и подготовку устава внесли М. Кранцберг (США), М. Дома (Франция), Е. Ольшевский (Польша) и С. В. Шухардин (СССР). Этих ученых по праву называют основателями Международного комитета истории техники.

Важнейшей задачей <em>ICOHTE</em><em>C</em><em> </em>являлось свободное обсуждение вопросов истории техники представителями всех стран. Вместе с тем при формировании организационной структуры комитета были учтены реалии противостояния капиталистического мира и стран социалистического лагеря. Согласно первому уставу, на должности президента и генерального секретаря могли быть избраны ученые любой страны, за исключением СССР и США. Представителям этих двух стран предоставлялись должности вице-президентов <em>ICOHTE</em><em>C</em>. В соответствии с этим положением первым президентом был избран Ольшевский, вице-президентами стали Кранцберг и Шухардин, должность генерального секретаря занял Дома.

Являвшийся заведующим сектором ИИЕТ АН ССССР Семен Викторович Шухардин активно включился в работу по расширению международных контактов отечественных историков науки и техники. Он стал одним из инициаторов проведения в 1971 г. в Москве Международного конгресса по истории науки, в рамках которого состоялся 3-й Симпозиум <em>ICOHTE</em><em>C</em>. Международная деятельность Шухардина нашла поддержку президиума АН СССР, что содействовало проведению в 1976 г. в Калуге 6-го Симпозиума <em>ICOHTE</em><em>C</em>. Активное участие в подготовке программы и проведении этого симпозиума принял В. Н. Сокольский.

После ухода из жизни Шухардина в 1980-е гг. должность вице-президента <em>ICOHTE</em><em>C</em><em> </em>занимал Ю. С. Воронков, в 1990-е – начале 2000-х гг. членом исполнительного комитета этой организации являлся В. П. Борисов, что способствовало продолжению контактов отечественных и зарубежных ученых. В 2003 г. 30-й Симпозиум <em>ICOHTE</em><em>C</em><em> </em>прошел в нашей стране с проведением научной и культурной программы в двух городах – Москве и Санкт-Петербурге. В организацию и проведение симпозиума большой вклад внесли Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова (директор – В. М. Орел), Политехнический музей (директор – Г. Г. Григорян), Санкт-Петербургский политехнический университет (ректор – академик Ю. С. Васильев).

Состоявшийся в год 50-летия <em>ICOHTE</em><em>C</em><em> </em>45-й Симпозиум прошел 17–21 июля 2018 г. в г. Сент-Этьенне (Франция). Участниками симпозиума стали 225 ученых из 27 стран. Основная часть обширной программы была проведена в аудиториях Университета Жана Монье. Местом проведения кранцберговской лекции стал конференц-зал мэрии Сент-Этьенна, заключительное пленарное заседание прошло в грандиозном здании Дома культуры и мирового наследия ЮНЕСКО, построенного по проекту Ле Корбюзье.

Традиционная кранцберговская лекция, которую прочел хранитель Лондонского музея науки Роберт Бад, была озаглавлена «Концептуальная история, бренды и техника как часть общественной сферы». Автор лекции обратил внимание на технические «бренды», которые появлялись в обществе как результат развития представлений в области истории техники. По мнению автора доклада, важно, чтобы «техника» как концепция не сводилась к сфере практических задач, а являлась, скорее, мерилом времени. Техника в большей степени, чем другие области культурной деятельности, может определять темп метронома прогресса. В подтверждение своих положений докладчик привел таблицы и диаграммы, отражающие характерные закономерности развития техники первой трети ХХ в.

Дать обстоятельный обзор содержания почти двухсот докладов, включенных в программу симпозиума, не представляется возможным, остановимся на некоторых из них, привлекших наше внимание. Оживленную дискуссию на Секции социальной истории военной техники вызвал доклад К. Девриcа (Университет Лойолы, Мэриленд) «Катапульты все-таки не атомные бомбы: почему технический детерминизм остается определяющим у военных историков?». Главный тезис своего доклада Деврис пояснил на примере истории сражения между французскими и английскими войсками, состоявшегося в 1415 г. близ местечка Азенкур в Северной Франции. В многократных описаниях этого сражения историками, при наличии множества подробностей, определяющим всегда оставался вывод: победу английскому войску принесло лучшее использование технического оснащения (англичане умело использовали хорошие луки, французским рыцарям мешали тяжелые латы и пр.). На заднем плане оставались вопросы, кто и как руководил сражением, из кого состояли воины, на чьей земле происходила битва и т. п. Подобный технический детерминизм характерен также для работ, описывающих более поздние исторические события. По мнению докладчика, состав воинства, личности тех, кто ими командовал, территория, на которой происходило сражение, по большей части перевешивают значение техники при победах или поражениях в военной истории прошлых веков.

Обсуждение темы, поднятой Девриcом, продолжил Д. Циммерман (Университет Виктории), выступивший на той же секции с докладом «Ни катапульты, ни атомные бомбы: технический детерминизм и военная история с позиций постиндустриальной революции». По мнению Циммермана, общим для противников технического детерминизма стало отрицание важной роли военной техники для событий в мире, начиная с середины XIX в. Тем не менее, соглашаясь, что техника является лишь одним из факторов, определяющих исход сражений, кампаний и войн, Циммерман постарался привести доводы в пользу утверждения, что изучение военной техники является центральным вопросом в исследованиях по истории войн.

Концептуальным подходом к одному из самых трагических событий в истории мировых войн отличался доклад М. Хаяши (Корнеллский университет) «Гиперобъект и гиперистория: следы Хиросимы». Ссылаясь на определение Т. Мортона, содержащееся в его книге «Гиперобъекты» (2013), Хаяши высказал убеждение, что гиперобъекты, к которым он относит человеческие тени, оставленные атомной бомбардировкой в Хиросиме, не могут служить объектом обычных акторных сетей, предложенных в теории Б. Латура. Концепция гиперобъекта связана с вопросом социально-исторической памяти о таких событиях. По мнению докладчика, атомная бомбардировка в Хиросиме должна рассматриваться не как всего лишь часть истории Японии или США, а как технический гиперобъект в антропоцене.

Доклад К. Лиггери (Рурский университет) вызвал интерес своим названием «Тело, не требующее души? Германская физиотехника и “полноценный рабочий”». Термин «полноценный рабочий», появившийся в работах германских исследователей еще в 1920-х гг., позже стал использоваться в теории информации для программирования интуитивной адаптации машины к психологическим и физиологическим характеристикам человека. В связи с появлением новых моделей человека («рабочего», не имеющего физического тела) возникли вопросы допустимости и целесообразности разработок. Известный физиотехнолог Фритц Гизе в ответ на начавшиеся дебаты выступил со своей концепцией «объективной физиотехники», согласно которой целесообразные движения и операции всегда являются интуитивными и энергосберегающими. Теоретическое представление о машине, центром которой является человек, позволяет развить новый подход к «рабочему» как функционирующему комплексному объекту. Своеобразным следствием работ Гизе стал вывод, что человек, как сложное существо, нуждается в оптимальной окружающей обстановке для того, чтобы работать эффективно.

С. Фари (Университет Гранады) в докладе «Экономика и четвертая индустриальная революция» изложил критический обзор обширной литературы последнего десятилетия, посвященной сущности, социальным, экономическим и политическим последствиям четвертой индустриальной революции. Фари разделил авторов публикаций на две группы в соответствии с их трактовкой происходящих событий: 1) техно-пессимистов, состоящих, в свою очередь, из «негативистов» и сторонников «великой стагнации», и 2) техно-оптимистов, в число которых входят энтузиасты, сторонники «трудовой поляризации» и катастрофисты. К техно-оптимистам докладчик отнес не только тех, кто верит в позитивные результаты четвертой индустриальной революции (увеличение занятости, расширение возможностей, уменьшение неравенства), но и тех, кто считает, что она ведет к мировой катастрофе. Главным недостатком большинства публикаций Фари назвал неумение их авторов соотносить рассматриваемые события с реальными историческими перспективами.

Доклад М.-П. Эскуди и Т. Ле Гуенни (Национальный институт прикладных наук, Лион) «Иная техническая демократия возможна: концепция ответственности на основе экофеминизма» начался с предложения научному сообществу взаимодействовать с учетом ответственности на основе экофеминизма. Такой подход, по мнению докладчиков, способствует развитию эмоционального, субъективного знания, позволяет иначе относиться к возможностям технической демократии и социотехнической стороне инженерной работы. Экофеминизм представляется как форма государственного мышления: с гендерным исследованием риска, уточнением индивидуальной и коллективной ответственности. В докладе были названы вопросы, обсуждение которых могло бы стать диалогом, необходимым для развития технической демократии.

В работе 45-го Симпозиума <em>ICOHTE</em><em>C</em><em> </em>приняли участие представители России. В докладе В. П. Борисова (ИИЕТ РАН) «50 лет развития микроэлектроники и общество» было отмечено, что, начавшая свое развитие примерно в тот же период, когда был основан <em>ICOHT</em><em>E</em><em>C</em>, интегральная микроэлектроника достигла значительных успехов. За прошедшие полвека в миллионы раз увеличилось количество элементов, размещаемых на полупроводниковой пластине. Прогресс микроэлектроники способствовал автоматизации производственных и других процессов, бурному развитию информационных технологий. Вместе с тем публикации в прессе ряда стран говорят о неоднозначном отношении общества к финансовым затратам государства на новые исследования и разработки, в частности в области нанотехнологий. Одним из главных аргументов авторов статей являются доводы, что первые результаты освоения новых технологий свидетельствуют о том, что их развитие идет на благо не всего населения, а главным образом преуспевающей части общества.

Л. В. Земнухова (Социологический институт – ФНИСЦ РАН) в докладе «Модель воспроизведения западных технологий в советской металлургии. 1920–1940 гг.» выделила три этапа освоения зарубежных технологий в СССР: концессии, техническая помощь путем заключения лицензионных соглашений, воспроизведение (как правило, без заключения лицензионных соглашений). Опыт, полученный в процессе сотрудничества с германскими и американскими фирмами, а также реформа советского патентного законодательства (1931), дали возможность отечественным металлургам к концу 1930-х гг. широко использовать иностранные изобретения и другую информацию для «копирования» образцов зарубежной техники. По мнению докладчика, такая практика являлась своего рода тормозом для процессов инновационного развития в СССР.

В докладе «Обратная сторона <em>AMPEX</em>» Р. В. Артеменко (Политехнический музей) обратил внимание на неоднородную степень освещения в современной историко-технической литературе различных аспектов деятельности фирмы, созданной в США в 1944 г. русским эмигрантом Александром Понятовым (1892–1980). В большинстве исследований описана работа фирмы, связанная с созданием технологий, используемых в СМИ, – телевидении, радио, звукозаписи. Разработки же, имевшие непосредственное отношение к американскому атомному проекту, аэрокосмической отрасли, информатике, геологоразведке и ряду других областей, до сих пор практически не исследованы. По мнению докладчика, это объясняется смещением интересов западной школы истории техники от классической (инженерной) истории техники в сторону социальной имплементации технологий в угоду массовой культуре. В еще большей степени это связано с закрытостью до настоящего времени источниковой базы по многим направлениям деятельности фирмы <em>AMPE</em><em>X</em>.

Доклад О. Мельниченко (Университет Сорбонна) «Производство шелка в Москве и проблемы загрязнения окружающей среды, вторая половина XIX – начало XX столетия» отражал содержание одного из разделов ее кандидатской диссертации. Несовершенство законодательства по контролю выбросов промышленных предприятий стало главной причиной значительного загрязнения в Москве к концу XIX столетия главных ее рек – Москвы и Яузы. В докладе освещался широкий круг мероприятий, проведенных в последующие десятилетия, с одной стороны, контролирующими органами по охране окружающей среды, с другой, – «загрязняющими» отраслями производства, к которым относилась текстильная промышленность. Результатом этой деятельности стало появление новых государственных стандартов в области экологии, выпуск высокотехнологичного оборудования для обработки сточных вод и пр.

Участие в работе симпозиумов <em>ICOHTE</em><em>C</em><em> </em>предоставляет возможность быть в курсе событий и тенденций развития исследований по истории техники во всем мире, обсуждать эти вопросы с учеными разных стран. К сожалению, число делегатов из России обычно не бывает большим: в Сент-Этьенне присутствовало вдвое меньше россиян, чем на предшествующем симпозиуме в Тель-Авиве. Хочется пожелать отечественным историкам науки и техники большей активности в осуществлении контактов с зарубежными коллегами.