Настоящая работа продолжает начатое на материале травников и, отчасти, лечебников исследование функций тайнописи в магических текстах низовой рукописной традиции XVII‒XVIII вв. [11]¹ – на этот раз на примере заговоров. На необходимость акцентировать внимание именно на функциях этого явления славянской письменной культуры, определения сферы его применения, задач, репертуара «скрывавшихся» текстов указывали А.А. Архипов и Д.М. Буланин [6. С. 85‒86; 8. С. 58‒59].

Первоначально предполагалось обратиться к рукописной заговорной традиции указанного периода в целом², но, как оказалось, даже в самой обширной публикации таких текстов ‒ издании «Русские заговоры из рукописных источников XVII – первой половины XIX века» из 36 опубликованных рукописей тайнопись содержат лишь четыре [18. С. 352, 366, 369, 406, 413, 625, 627]. Среди них отчетливо выделяется Олонецкий сборник, где тайнопись имеется в значительном числе фрагментов, поэтому он и был избран для анализа.

Олонецкий сборник³ (ОС) – один из самых ранних среди сохранившихся сборников заговоров (вторая четверть XVII в.). Он происходит с территории Русского Севера и содержит 130 записей⁴ на двух языках – русском (большинство текстов) и карельско-вепсском (девять текстов и вставки в два русских текста). Памятник был введен в научный оборот еще во второй половине XIX и в начале XX в. [14; 15; 21. С. 481‒513], но впервые в полном объеме опубликован вместе с предваряющим обстоятельным исследованием А.Л. Топорковым в 2010 г.; карельско-вепсские тексты для издания подготовлены к печати С.А. Мызниковым [18. С. 37‒285; 17]. Уже после этой публикации существенный вклад в изучение палеографических, текстологических и лингвистических особенностей ОС внесли А.С. Алексеева и А.А. Гиппиус [1‒5].

ОС уникален по ряду параметров на фоне рукописной заговорной традиции. Как отмечает А.Л. Топорков, он «не имеет себе равных по объему, тематическому и сюжетному разнообразию не только в XVII в., но, по-видимому, и вообще в русской рукописной традиции» [18. С. 37, 84‒85]. Уникальной чертой ОС, на мой взгляд, можно считать и употребление тайнописи, достаточно редкое в сборниках заговоров. Целенаправленного изучения тайнописи в ОС до сих пор не проводилось, но был сделан ряд наблюдений и высказаны отдельные суждения.

А.А. Турилов и А.В. Чернецов склонны рассматривать тайнопись в заговорах как средство избежать недовольства со стороны властей⁵ и считают, что имя царя Михаила Федоровича в OC записано простой литореей «в целях конспирации» [23. С. 71]. С этим мнением солидаризировался А.Л. Топорков, отметив, что тайнопись в OC «используется для записи наиболее сомнительных фрагментов, которые могли бы повлечь за собой серьезные проблемы в случае, если бы рукопись попала в чужие руки» [18. С. 63‒64], и привел в качестве примера таких фрагментов шифрование царского титула (№ 32⁶) и обращения к мертвецу, лешим и водяным (№ 104) [18. С. 64]. Вместе с тем, исследователь отметил, что тайнопись в ОС использовалась и во вполне безобидных текстах – приворотном и от падающих деревьев (№ 107, 124), а также что составители ОС обошлись без шифрования при записи «черных» заговоров [18. С. 64]. Кроме того, А.Л. Топорков указал, что тайнописью в ОС активнее пользовался второй писец (первый зашифровал фрагмент лишь в одном заговоре), и отметил, что в ряде случаев тайнописью записаны «амини»⁷ [18. С. 64]. Позднее А.Л. Топорков пересмотрел статистику по «черным» (или «отреченным») заговорам, и в их число вошли и некоторые тексты с тайнописью ‒ № 58, 104, 122 [22. С. 122‒123].

А.С. Алексеева и А.А. Гиппиус обнаружили в приворотном заговоре № 122 новый для ОС тип тайнописи и высказали предположение, что в ее дешифровке «несвойственная сочетанию раб Божий препозиция атрибута может также быть формой искажения – своего рода “антиповедения”, по Б.А. Успенскому, вызванного эротическим характером текста, в котором использование Божьего имени в чистом виде было недопустимо» [5. С. 153‒154].

Таким образом, исследователи указывали на конспиративную функцию тайнописи в ОС (основной причиной чему стало шифрование в ОС царских титула и имени), а также на табуирование при помощи тайнописи прилагательного Божий в эротическом тексте.

Между тем, исчерпывающий перечень тайнописных фрагментов в ОС до сих пор не составлен, и бóльшая часть случаев шифрования в ОС осталась за бортом исследовательского внимания и не была никак проинтерпретирована. Поэтому перед тем, как переходить к решению вопроса о смысловой нагрузке и функциях тайнописи в ОС, следует систематизировать данные о криптографии в памятнике и определить, какие типы текстов⁸ подвергались шифрованию, какова их тематика. Для достижения этой цели необходимо определить корпус тайнописных фрагментов в ОС и указать его основные особенности, установить позиции криптограмм в структуре записей и их распределение по функционально-тематическим группам заговоров, выявить частотность тайнописных слов в различных текстах. Все полученные сведения в перспективе могут оказаться полезны и для сравнения с криптографическими системами других памятников. Во второй части работы (в отдельной публикации) будут рассмотрены собственно функции тайнописи в ОС (с привлечением сравнительных материалов книжной традиции и фольклорно-этнографических данных).

Тайнопись в ОС: основные данные

Существенной чертой тайнописи в ОС является ее включение в основной текст рукописи (а не в маргиналии), т.е. криптограммы составляют его неотъемлемую часть. Как было установлено ранее, OC написан двумя писцами: тексты № 1‒35 и № 36‒125 [18. С. 62‒65]. При этом в первой части тайнопись встречается лишь в одном заговоре (№ 32), во второй – в восьми (№ 48, 58, 88, 104, 107, 109, 122, 124). Кроме того, во второй части тайнописью в 20 текстах записано слово «аминь» (№ 56, 75-77, 80, 81, 83, 93‒98, 111, 113, 115, 116 г, 117, 122, 124). То есть тайнопись встречается примерно в четверти записей второго писца (26 из 94). Оба писца использовали (за одним или двумя исключениями) так называемую простую литорею ‒ шифр, в котором каждая из десяти согласных первой половины алфавита заменяется соответствующей буквой из десяти остальных согласных, но идущих в обратном порядке, от конца алфавита к его началу [20. С. 97‒98]⁹:

В заговоре № 122, по предположению А.С. Алексеевой и А.А. Гиппиуса, слова вомр и вомра записаны «с использованием особой тайнописи, заменяющей буквы ближайшими к ним по форме: Б – на В, Ж – на М, Ь – на Р» и означают «Божий», «Божья» [5. С. 153]¹⁰. Известен также один случай шифрования по начальной букве слова (пограничный с обычным сокращением): в записи № 104 буква к обозначает слово крест [5. С. 152]. В жанровом отношении тайнопись в ОС встречается только в записях с заговорами и приговорами (и в относящихся к ним заголовкам и инструкциям). Исключение связано лишь с шифрованием слова «аминь», появляющегося, помимо заговоров, и в двух неканонических молитвах (№ 81, 83).

Тайнопись в ОС известна только в русских текстах (по крайней мере, о наличии тайнописи в текстах на карельско-вепсском до сих пор не сообщалось¹¹). В единственной карельско-вепсской записи с тайнописью последняя включена в русскоязычный заголовок текста (№ 109).

Тексты в ОС шифровались не целиком, а лишь отдельные слова и фразы в них. Количество зашифрованных слов в пределах одной записи могло быть разным. По частотности условно можно выделить три группы¹² ‒ с минимумом (одно тайнописное слово) и максимумом (зашифрована значительная, более 20%, часть записи) в качестве полюсов и срединной части между ними (см. Табл. 1):

• одно словоупотребление (№ 88, 109), или 0,6‒2,1 % зашифрованных слов к общему объему записи;

• от 4 до 14 (№ 32, 48, 107, 122, 124), или 2,4‒9,9 %;

• от 24 до 58 (№ 58, 104), или 20,9‒31,2 %.

Таким образом, в ОС использовались разные стратегии применения тайнописи – иногда было достаточно шифрования одного-единственного слова, иногда – нескольких, иногда – в шифровании нуждалась значительная часть заговора. Всего в ОС в девяти указанных записях имеется 55 тайнописных фрагментов протяженностью от одного до восьми слов¹³.

Таблица 1. Частотность тайнописных слов в отдельных записях ОС

Словоупотребления в девяти записях (без учета одиночных «аминей» в остальных 18) распределяются по частям речи следующим образом: 57 нарицательных существительных (45,6 %), восемь имен собственных (6,4 %), 17 прилагательных (13,6 %), девять глаголов (7,2 %), шесть местоимений (4,8 %), четыре наречия (3,2 %), 24 предлога и союза (19,2 %). Количество уникальных лексем: 39 нарицательных существительных (54,9 %), шесть имен собственных (8,5 %), шесть прилагательных (8,5 %), шесть глаголов (8,5 %), четыре местоимения (5,6 %), три наречия (4,2 %), семь предлогов и союзов (9,9 %). Таким образом, более половины словоупотреблений и лексем приходится на существительные (персонажи, локусы, предметы, части тела, имена и др.), на втором и третьем местах из самостоятельных частей речи идут прилагательные и глаголы.

На первый взгляд шифрование в ОС кажется несистемным и случайным: то или иное тайнописное слово в других местах сборника, как правило, пишется обычным способом. Однако системность присутствует на уровне конкретных записей. Тайнописное слово или выражение при повторном упоминании в той же записи, как правило, опять шифровалось. К таковым относятся титулатура царя (№ 32), имя царя Жажды (№ 107), фраза из леса лешие, из воды водяные, словосочетание кулачный боец, слова мертвец/мертвый и поклонися (№ 104), вомр и вомра (№ 122), глагол неси (№ 58). Нет повторов в записях № 48, 88, 109 – в силу незначительного числа зашифрованных слов (1‒4 слова). Запись № 124, напротив, представляет собой исключение – слова железо и тело в ней написаны как шифром, так и обычным порядком. Системность обычно заканчивается за пределами отдельного текста: зашифрованные в одной записи слова, как правило, не шифруются в других записях, содержащих тайнопись (исключения: аминь, лес (№ 58, 104), царь (№ 32, 58), мой (№ 104, 124)), и не зашифрованы во всех прочих текстах ОС.

В структуре отдельной записи тайнопись может занимать разные позиции. Она встречается как в заголовках заговоров (№ 107 «Слова к женкам»¹⁴, № 109 «Слова змеиные»¹⁵) и в относящихся к ним инструкциях (№ 48, 58, 104, 124), так и в самих заговорах (№ 32, 58, 88, 104, 107, 122, 124 – т.е. все, кроме «змеиного» и «мышиного»). То есть в текстах на царя и власти (№ 32), от супостатов (№ 88), приворотном (№ 122) тайнопись есть только в собственно заговорах, в тексте от змей (№ 109) – только в заголовке, от мышей – только в инструкции (№ 48), в приворотном (№ 107) – в заголовке и в заговоре, во всех остальных (№ 58, 104, 124) – и в заговорах, и в инструкциях к ним (см. табл. 2).

Таблица 2. Тайнопись в структуре отдельных записей

Внутри собственно заговоров тайнопись встречается в эпической части (№ 107), в формулах сравнительного характера (№ 32, 104, 107, 122), в обращениях, в том числе развернутых, к мифологическим персонажам (№ 58, 104, 107), в закрепках (№ 88, 122, 124). Внутри инструкций – в описаниях ритуалов (№ 48, 58, 104, 124) и хозяйственных действий, требующих магического вмешательства (№ 48).

Тематическое распределение текстов с тайнописью в OC достаточно широко: это заговоры на царя и власти (№ 32), от супостатов, на общую любовь и почет (№ 88), на выпуск скота (№ 58), на кулачный бой (№ 104), на приворот (№ 107, 122), от змеиного укуса (№ 109), от деревьев и от недругов (№ 124), приговор, чтобы мыши не портили рожь в стогу¹⁶ (№ 48). Таким образом, представлены следующие функционально-тематические группы¹⁷: заговоры социальной и межличностной направленности (№ 32, 88, 104, 107, 122), оберег (№ 124), хозяйственные (№ 48, 58), лечебный (№ 109). Это деление отчасти условно, так как, например, заговор № 124 можно отнести и к текстам социальной направленности (взаимоотношения с недругами), а № 48, 58, 109 – в особую группу о взаимоотношениях с животными. Существенно, что распределение тайнописных текстов по функционально-тематическим группам не коррелирует с общим распределением заговоров по этим группам в сборнике в целом (см. Табл. 3 и Диаграмму 1).

Таблица 3. Тайнопись и функционально-тематические группы в ОС

Как видно из таблицы 3, более половины заговоров с тайнописью относится к группе социальной и межличностной направленности (а если включить в эту группу и оберег № 124 – то две трети); и почти четверть – к хозяйственным. В то время как в сборнике в целом эти группы занимают третье и четвертое места по частотности после лечебных заговоров и оберегов. Соответственно, среди социально-межличностных заговоров сборника содержит тайнопись почти четверть текстов, а среди хозяйственных – одна седьмая. То есть можно говорить о тенденции тяготения шифрованных текстов к записям социально-межличностной тематики. Кроме того, из восьми «черных» заговоров ОС содержат тайнопись три (т.е. 37,5 %).

Диаграмма 1. Распределение тайнописных фрагментов по функционально-тематическим группам ОС

Интересно, что функционально-тематическое распределение записей, включающих тайнописные «амини», абсолютно иное (и близко к частотности групп по сборнику в целом). Из 18 одиночных «аминей» 12 (66,6 %) приходятся на лечебные записи (от кровотечения, зубной боли, щепоты – № 75, 81, 83, 93–98, 111, 115, 116г), пять (27,8 %) – на обереги (от ран и ударов, порчи, болезней – № 76, 77, 80, 113, 117), один (5,6 %) – на хозяйственные (для скотины – № 56); еще два «аминя» дополняют тайнопись в записях № 122 и 124 (приворот и оберег от деревьев).

Тайнопись в конкретных текстах

№ 32. В заговоре на царя и власти дважды в зашифрованном виде приводится титулатура царя, причем один раз с включением его имени – Михаил Федорович, во втором случае вместо имени подставлено слово «имярек» (без тайнописи). В первом упоминании речь идет о красоте царя, к которой пытается приобщиться имярек, далее о том, чтобы имярек стал люб царю, а также властям, начальству и вельможам¹⁸:

«И как свет сей блистаетца и Христос наряжаетца, свет настал и Христос народися¹⁹, и как падут утренные и вечерние росы на землю и на [воду], тако ж бы пала красота и лепота царя и господаря и великого князя Михаила Федоровича всея Руси²⁰. […] и как любы Господу Исусу Христу свои Божии престолы, тако ж бы и яз люб был, раб Божий имярек, кому говоришь имярек, царю, господарю и великому князю (имярек) всея Руси²¹ и всем властем, и началом, и вельможам²²» (Л. 15об.–16).

№ 48. Приговор, чтобы мыши не ели рожь. В инструкции зашифровано действие, которое хозяева собираются совершить со сжатой рожью: класти в стог, а также обозначение самих мышей²³:

«Аще кто хощет рожь класти в [с]тог²⁴, и ты возми 9 каменей да 9 жеребейков олховых да положы наперед, а молви мышем²⁵: Камень то им хлеб, а древо то им волога, за колико лет обновляется круг земный» (Л. 21).

№ 58. Заговор на выпуск скота предназначался для сбережения скота в течение сезона выпаса в лесу и представляет собой самую раннюю фиксацию так называемого лесного отпуска; такие тексты обычно включали «три части: 1) обращение к лесному царю, его жене и детям; 2) сообщение о принесенном подарке или угощении; 3) просьба заботиться о скоте на протяжении всего сезона выпаса» [18. С. 231]. Это вторая по доле зашифрованных слов запись в ОС (20,9 %). В инструкции к этому заговору тайнопись маркирует элементы ритуала: зашифрованы место (лес, укромное место, остров – возвышенное место в лесу, выскить – вывороченное с корнем дерево) и время (рано утром до восхода солнца) совершения ритуального угощения, а также сопутствующее ему действие в императиве (неси):

«Аще хощеши скота отпущати мног(о), и ты щуку свежую да 3 яица да 3 бочки меду розсыти, да неси в лес на остров в укромное место на выскить, а неси поутру рано до солнца²⁶» (Л. 24).

В самом же заговоре № 58 зашифровано обращение к лесным хозяевам – царю Гонгою и царице Гонгее, их детям (но их слуги написаны обычным текстом). Далее шифруются отдельные значимые слова – обед, т.е. ритуальное угощение, лебеди – так метафорически названы принесенные лесным хозяевам яйца, а также просьба принять это угощение в честь.

«Государь царь Гонгой и царица Гогея, и сынове, и дочери²⁷, и слуги, вам обед²⁸, щука свежая, да 3 белые лебеди²⁹, да 3 бочки меду; а приимете в честь³⁰, а за то стерегите и берегите и пасите весь мой скот […]» (Л. 24).

№ 88. Заговор от супостатов, на общую любовь и почет. Здесь только одно слово написано тайнописью – это ключ в закрепке.

«И сколь честно сладкия меды и столь бы честен был яз, раб Божий имярек, своими приезды и своими приходы, и своима очима, и своима ногтима, и своима малыми пазнохтки. Отныне и до веку и во веки веком. Аминь. Ключ³¹» (Л. 31).

№ 104. Заговор на кулачный бой. Тайнописью записана треть текста, что рекорд для ОС (это достигнуто в основном за счет повторных шифрований фраз и словосочетаний). Здесь три раза зашифровано упоминание демонологических персонажей, призываемых имяреком на помощь для победы над противником – леших и водяных (причем дважды – в форме прямого обращения к ним). Шифруется обозначение противника – кулачный боец (пять раз), а также все слова, обозначающие наносимый ему вред: (руки и ноги) ослабли, (в глазах) слепота, (руки) поднять, побить (моего супостата). Кроме того, тайнописью обозначены кулаки самого имярека, а также местоимение мой в составе словосочетания «моему супостатаю».

«Призываю к себе на помощь из леса лешех, из воды водяных³²; и вы, из леса лешые, из воды водяные³³, подите ко мне на помощь противо моего супостатая, кулачного бойца³⁴, и пособите вы мне побить³⁵ моего супостатая, кулачного бойца³⁶ имярек, своими кулаками³⁷. И вы, из леса лешые, из воды водяные³⁸, возмите сего имярек мертьвеца³⁹ камень и положыте моему супостатаю, кулачному бойцу⁴⁰ имярек, на руки, или на ноги, или на главу; коль есть сему мертвецу⁴¹ тяжело от земли и от камени, столь бы тяжело было моему⁴² супостатаю, кулачною бойцу⁴³ имярек, противо меня руки поднять⁴⁴, чтоб у моего супостатая кулачного бойца⁴⁵ имярек руки и ноги ослабли⁴⁶ и в глазах слепота⁴⁷ от моего приговора и до моего отговору» (Л. 35).

В этом же заговоре фигурирует еще один персонаж – мертвец, при помощи которого обессиливается противник. Обозначение мертвеца трижды зашифровано как в заговоре, так и в следующей за ним инструкции, где описывается ритуал, происходящий на могиле мертвеца: именно здесь имярек трижды читает свой заговор, кланяется мертвецу, и берет камень, который кладет себе в штаны или в рукав. Здесь также зашифрованы место действия (могила), обозначение самого заговора (слова), указания на ритуальные действия имярека: крест, который имярек снимает с себя⁴⁸, повтор заговора (в другой ряд), поклон (поклонися; да поклонися мертвому до земли), сторона света, куда смотрит имярек (на север), место, куда имярек прячет предмет (в портки, за рукав). Фактически в инструкции зашифрованы все существительные (кроме двух из трех упоминаний слова «ряд»).

«Пришед к могилы⁴⁹, да соими крест⁵⁰ да проговори слова⁵¹ ряд да поклонися мер[т]вому до земли⁵², а сам зри на север⁵³, да в другой ряд⁵⁴ проговори то ж, поклонися⁵⁵, а в третей ряд проговори да поклонися⁵⁶, да возми [к]амень⁵⁷ невелик, да положи в портки или за рукав⁵⁸» (Л. 35).

№ 107. Приворотный заговор. Помимо части заголовка «Слова к женкам» зашифровано имя мифологического царя Жажды (дважды), словосочетание «во уста» (уста женщины – адресата магического воздействия, в которые должна войти огненная река) и фраза «сердце у той рабе»:

«Слова к женкам⁵⁹.

На зоре на утренней пойду яз […] и увижу яз царя Жажду⁶⁰. Царь Жажда⁶¹, объяви мне огненную реку […] пади ты, огненная река, имярек во уста⁶². И как та огненная река горит, так бы горело сердце у той рабе⁶³ имярек […]» (Л. 36).

Таким образом, помимо царя Жажды (его упоминание и обращение к нему) в этом тексте зашифровано все, что связано с женщиной – ее обозначения (женка, раба), части ее тела – уста, сердце.

№ 109. Карельско-вепсский заговор от змеиного укуса предварен русским заголовком, одно слово в котором зашифровано: «Слова змеиные⁶⁴» (Л. 36).

№ 122. Приворотный заговор. В объемном тексте зашифрованы лишь три лексемы: вомр ‘Божий’, вомра ‘Божья’ (обе – при всех упоминаниях) и аминь. Первые две – с использованием особого шифра (см. выше), аминь – простой литореей.

«[…] так бы сливалось и слипалось серце у сей вомры рабы имярек с тем рабом имярек во единое место, уность и ярость, и похоть межручные и ножные в прелюбодейном деле у вомры рабы имярек, и надобно ковать в сем горне золотом замки и ключи, надобно замыкать у вомры рабы имярек серце с тем вомром рабом имярек во единое место, уность и ярость, и похоть межручные и ножные, кости и суставы, и кровь в прелюбодейном деле. Коль жарко в сем горне золотом уголье дубовое, толь бы жарко шаяло серце у вомры рабы имярек по мне, рабы имярек, уность и ярость, и похоть межручные и ножные, кости и суставы, и кровью. Замыкали сердце тридевять братов тридевять замкамы, тридевять ключами у вомры рабы имярек во единое место с тем рабом имярек, уность и ярость, и похоть межручными и ножными, кости и составы, и кровь, месяца млада, и ветха, и перекроя, и по всяк час, и замкнули сердце у вомры рабы имярек с тем рабом имярек во единое место. И поднялись тридевять братов на воздусе, и слетели за тридевять гор, и не мочно тех тридевять братов добыть ни стару старцу, ни молодому молодцу во веки веком. Аминь⁶⁵» (Л. 43–43об.).

№ 124. Заговор от деревьев и от недругов. Имярек обращается к мифологическому персонажу – царю Шустии с просьбой сделать его тело каменным, кости булатными, ребра медными, чтобы стать неуязвимым для противника и падающих деревьев. Здесь зашифрованы лишь фрагменты закрепки:

«Тело бы мое было булатное, а древам около меня тлен, словам ключ, а древам тлен, а телу моему креп⁶⁶. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Сим словам аминь ⁶⁷» (Л. 45). В инструкции к № 124 говорится, что имярек, читая заговор, должен стоять на железе – зашифровано обозначение этого металла (но при этом второе упоминание железа рядом написано обычным порядком):

«Говори 3 ж, стоя на желизе⁶⁸ да на камени, а в руках держать железо да камень, да очертить собя 3 ж от утра да до вечера» (Л. 45).

***

Итак, тайнопись в ОС составляет единое целое с основным текстом рукописи и насчитывает 55 тайнописных фрагментов на русском языке в девяти записях (8,1 % от всех заговоров и приговоров ОС) – это 125 словоупотреблений и 71 лексема (более половины криптограмм представлено существительными). В еще 18 текстах зашифровано слово «аминь». Величина фрагментов составляет от одного до восьми слов, а одна запись может содержать от одного до 58 зашифрованных слов. На общем фоне по объему выделяются две записи, доля шифрования в которых занимает одну пятую и одну треть текста (№ 58 – на выпуск скота, № 104 – на кулачный бой). Основной прием шифрования в ОС – простая литорея; в двух случаях использована специфическая тайнопись по сходству начертаний букв и по первой букве слова.

Все случаи шифрования за исключением текста № 32 приходятся на второго писца, т.е. можно говорить о сознательном использовании им этого приема и о его индивидуальном вкладе (ср. мнение Е.Н. Елеонской: «употребление тарабарщины и более или менее однообразных зачал, ссылка в одном заговоре на другой [...] также дают некоторое право говорить о преднамеренности одного лица, наложившего отпечаток своей личности на сборник» [10. С. 125]).

Тайнопись в ОС встречается только в записях с заговорами и приговорами (заголовки, сами тексты и инструкции к ним), а «амини» – еще в двух неканонических молитвах, т.е. очевидно тяготение тайнописи к сфере вербальной магии. Шифрование (кроме «аминей») чаще встречается в заговорах социально-межличностной тематики (5 5,5 %); 33,3% шифрованных заговоров являются «отреченными». Для каждого из закодированных текстов характерен собственный «словарь», причем разные «словари» почти никак не пересекаются друг с другом (исключения: лексемы аминь, лес, царь, мой). Из этого можно заключить, что шифрование связано не столько с определенными словами (иначе они бы шифровались по всей рукописи), сколько с их употреблением в контексте конкретных записей. Внутри отдельной записи шифрование одной лексемы или фразы может повторяться несколько раз (№ 32, 58, 104, 107, 122).

Таков фактологический материал о криптографии ОС, намеренно изложенный здесь с минимумом интерпретаций. Самое главное, что хотелось бы подчеркнуть, – хотя применение тайнописи в памятнике вызывает больше вопросов, чем ответов, за разрозненными тайнописными фрагментами просматриваются контуры определенной системы, правда, во многом пока смутные. Вторая часть работы будет посвящена интерпретации материала и реконструкции логики и функций шифрования в ОС.

Словник тайнописи в ОС

Нарицательные существительные (с устойчивыми словосочетаниями)

великий князь (№ 32)

водяной (№ 104)

вода (№ 104)

выскить (№ 58)

дочь (№ 58)

господарь (№ 32)

желизо (№ 124)

женка (№ 107)

земля (№ 104)

камень (№ 104)

ключ (№ 88)

креп (№ 124)

крест (№ 104)

кулак (№ 104)

кулачный боец (№ 104)

лебедь (№ 58)

лес (№ 58,104)

леший (№ 104)

мертвец (№ 104)

могила (№ 104)

мышь (№ 48)

обед (№ 58)

остров (№ 58)

портки (№ 104)

раба (№ 107)

рукав (№ 104)

ряд (№ 104)

север (№ 104)

сердце (№ 107)

слепота (№ 104)

слово (№ 104)

солнце (№ 58)

[с]тог (№ 48)

сын (№ 58)

тело (№ 124)

уста (№ 107)

честь (№ 58)

царица (№ 58)

царь (№ 32, 58)

Имена собственные

Гогея (№ 58)

Гонгой (№ 58)

Жажда (№ 107)

Михаил Федорович (№ 32)

Русь (№ 32)

Прилагательные

Божий (№ 122)

великий (№ 32)

змеиный (№ 109)

кулачный (№ 104)

мер[т]вый (№ 104)

укромный (№ 58)

Глаголы

класти (№ 48)

нести (№ 58)

ослабеть (№ 104)

побить (№ 104)

поднять (№ 104)

поклонитися (№ 104)

Местоимения

весь (№ 32)

другой (№ 104)

мой (№ 104, 124)

тот (№ 107)

Наречия

аминь (№ 56, 75-77, 80, 81, 83, 93-98, 111, 113, 115, 116 г, 117, 122, 124)

поутру (№ 58)

рано (№ 58)

Служебные слова

в, во (№ 48, 58, 104, 107)

да (№ 104)

до (№ 58, 104)

за (№ 104)

из (№ 104)

к (№ 104, 107)

на (№ 58, 104, 124)