Везде
Modernization syndrome and trust as factors of dispositional structure: interrelation in the aspect of intergenerational characteristics
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Modernization syndrome and trust as factors of dispositional structure: interrelation in the aspect of intergenerational characteristics
Annotation
PII
S013216250017388-9-1
DOI
10.31857/S013216250017388-9
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Viktor A. Burko 
Occupation: Associate Professor
Affiliation: Perm National Research Polytechnic University
Address: Russian Federation, Perm
Yuri M. Wasserman
Occupation: Associate Professor
Affiliation: Perm National Research Polytechnic University
Address: Russian Federation, Perm
Edition
Issue 3
Pages
52-63
Abstract

During the implementation of the RFBR grant on the topic «Intergenerational dynamics of culture: territorial aspect», the authors tried to assess the relationship between two sociological indicators: the modernization syndrome and trust (generalized, institutional, personal, group). At the same time, the operationalization of the modernization syndrome is the original development of one of the authors of the article. The information base of the study was a survey of 2,400 respondents of the Perm Territory, conducted on a representative sample in late 2019 – early 2020. The results of study give grounds to assume that the regional society is differentiated into groups with different levels of cultural modernization. A comparative assessment of intergenerational differences in the indicators of social behavior that we proposed revealed the multidirectionality of their relationship depending on the type of institution or social group in relation to which the level of trust is assessed. Generalized trust weakly depends on respondents belonging to a particular generation. At the same time, personal trust increases from generation to generation. The conducted research has demonstrated the existence of differentiation of society in terms of the level of modernization of culture and its connection with different types of trust. The nature of these links is different for different types of trust. The indicator of cultural modernization shows its increase in each subsequent generation. The modernization syndrome has the greatest impact on generalized and personal trust, and its impact on the level of institutional trust depends on the object of trust. At the same time, in the future, the sensitivity of the scale measuring the level of generalized trust should be increased, which will allow researchers to more accurately describe the nature of the relationship of this type of trust with the level of cultural modernization. The connection between the intergenerational dynamics of culture and different types of trust revealed in the study allows us to expect different rates of increase in the levels of trust depending on the objects of trust. The results obtained make it possible to investigate the impact of the process of cultural modernization on the social capital of society.

Keywords
dispositional concept, sociocultural modernization syndrome, generalized trust, institutional trust, intergenerational analysis of culture modernization
Acknowledgment
This work is supported by the Russian Foundation for Basic Research, project No. 18-011-00548\18.
Received
01.11.2021
Date of publication
28.03.2022
Number of purchasers
11
Views
67
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
1 Измерение различных параметров модернизации культуры более полувека находится в сфере внимания отечественных и зарубежных учёных, изучающих различия между разными странами (регионами) и поколениями. Примером такого подхода могут служить проводимые с 1980-х гг. Всемирное исследование ценностей (WVS), и Европейское исследование ценностей (EVS) [Инглхарт, 2018]. Одним из аспектов модернизации, но одновременно относительно самостоятельным социальным феноменом, является накопление социального капитала, который тоже дифференцирован по регионам и поколениям. Сошлемся на классическую работу Р. Патнэма, который полагал, что ядром социального капитала является доверие, и указывал на качественное различие в уровне социального капитала между модернизированным Севером и традиционалистским Югом Италии [Putnam,1993]. Единство общеметодологических подходов к изучению феноменов социальной модернизации и социального капитала (доверия) наталкивает на мысль о возможности совместного исследования этих феноменов, что авторы и попытались рассмотреть на уровне одного из регионов современной России.
2 Социокультурный модернизационный синдром. Культура – способ жизни, реализующийся в знаниях, обычаях, нормах, законах и верованиях, характерных как для отдельного общества, так и для социальной группы [Гидденс и др., 2018: 227]. Иначе говоря, под культурой понимается система биологически не наследуемых регуляторов человеческого поведения (норм, ценностей, установок и т.п.) в самых разных сферах жизни. Одной из важнейших функций культуры является адаптация человеческого поведения к окружающей среде, которая постоянно меняется в результате технологической и социальной модернизации [Culture, 1968]. Поскольку в основе процесса модернизации лежит устойчивый процесс изменений в сфере технико-технологической базы общества, материально-вещественных условий деятельности людей, то для выполнения функции адаптации культура также должна изменяется. Но изменяется культура медленнее материально-вещественных условий – это хорошо известный феномен инерции культуры [Ogburn, 1964].
3 Авторы попытались использовать данный подход для анализа социокультурных последствий модернизации общества, т.е. направленного перехода от традиционного типа общества к современному типу.
4 Общество, вступившее на путь модернизации, переживает процесс социокультурной дифференциации на группы, обладающими различными наборами регуляторов человеческого поведения, которые вызывают различные реакции их носителей к феноменам, приносимым модернизацией. Описанную социокультурную дифференциацию общества, вызываемую его модернизацией, можно назвать модернизационным социокультурным континуальным синдромом (МСКС). При дифференциации в процессе культурной модернизации общества структур ценностей, норм поведения, и т.п. можно выделить два полюса континуума. Первый связан с отрицательным отношением к постоянному потоку новшеств, приносимых процессом модернизации, его можно назвать контрмодернизационным синдромом (КМС). Второй связан с положительным отношением к этому потоку, это – промодернизационный синдром (ПМС). Оба полюса являются идеальными типами по М. Веберу.
5 Уровень модернизированности культуры является одним из показателей МСКС. Скорость культурных изменения измеряется поколениями, каждое из которых усваивает культуру определенного уровня модернизированности в процессе своей социализации. В модернизирующемся обществе должна наблюдаться тенденции повышения уровня модернизированности культуры при переходе от предыдущего поколения к последующему.
6 Одним из авторов была предпринята попытка разработки социологического инструментария и методики его применения для количественного измерения уровня модернизированности культуры респондента [Вассерман, 2004: 225-239]. Данная попытка основывалась на измерении установок по поводу элементов образа жизни (норм) современного общества. Ведь, по мнению В.А. Ядова поведение людей далеко не всегда согласуется с их собственными ценностными ориентациями [Саморегуляция..., 2013]. Поэтому, на наш взгляд, более эффективным подходом к изучению культуры в процессе модернизации общества является изучение (измерение) не только ценностей, но и установок.
7 Предложенная нами методика измеряет не ценности респондентов (традиционные или модернизированные) и их структуру (как можно видеть в исследованиях по модернизации ценностей, например, у Р. Инглхарта и К. Вельцеля [Инглхарт, Вельцель, 2011]), а степень выраженности установок респондентов по отношению к социальным феноменам из разных сфер жизнедеятельности респондентов, которые относятся к традиционному или современному обществу. Появление в процессе модернизации общества новых порождаемых этим процессом феноменов вызывает необходимость культурной адаптации к ним. Методика направлена на количественное измерение степени этой адаптации, располагая респондентов, согласно полученным ими баллам, в континууме между КМС и ПМС.
8 В проведённом нами исследовании предполагалось, что каждому типу общества («традиционному» и «современному») соответствуют определенные типы отношений индивидов: непосредственные (личные) в социальной общности, ведущей натуральное хозяйство в «традиционном» обществе, и опосредованные рынком в «современном» обществе. Социокультурный тип, не связанный с рыночными отношениями («чистый» носитель КМС), – это тип личности, который в процессе социализации усвоил ценности, нормы, установки и тому подобные регуляторы человеческого поведения, которые генетически восходят к культуре традиционного общества и адаптируют поведение человека к нему. Соответственно, социокультурный тип, связанный с рыночными отношениями («чистый» носитель ПМС), – тип личности, который в процессе социализации усвоил ценности, нормы и т.д., присущие культуре современного индустриального общества и адаптирующие к нему поведение.
9 Оба социокультурных типа – теоретически сконструированные идеальные типы (полюса континуума МСКС). Предполагается, что изучаемые установки (усваиваемые социокультурными типами в разных культурах) противоположены: то, что в одном типе культуры поощряется, в противоположенном пресекается. Совокупность проявлений (не)приятия индивидом ценностей «традиционной» или «современной» культур в тех или иных сферах жизни может быть замерена эмпирически, после чего данный индивид может быть отнесен к тому или иному социокультурному типу в той или иной сфере жизни (предполагается, что модернизация различных сфер жизни происходит не одинаково).
10 Измерение установок респондентов проводилось путем предложения респонденту ряда полярных оценочных суждений с просьбой высказать свое согласие или не согласие с приводимыми точками зрения.
11 Свойства социокультурных типов замерялись по 5-ти параметрам (субшкалам): 1) отношение к семейной жизни; 2) отношение к экономической жизни; 3) отношение к равенству; 4) отношение к политической жизни; 5) отношение к «чужакам», к другой культуре, творчеству, новациям. Каждая из разработанных нами субшкал представляет собой набор высказываний (6 «промодернизационных» и 6 «антимодернизационных»), оценивающих различные проявления «традиционного» и «современного» образа жизни в перечисленных сферах жизни (табл. 1). Для выражения степени (не)согласия респонденту предлагалась 6-балльная шкала.
12

Таблица 1 Суждения для оценки социокультурного модернизационного синдрома

Субшкалы Предлагаемые суждения
1 Нельзя осуждать человека только за то, что он в течение своей жизни несколько раз вступал в брак
Детей следует воспитывать в строгости, не пренебрегая физическими наказаниями, иначе ничего путного из них не получится
2 Бизнес, торговля, перепродажа – работа общественно необходимая, заслуживающая уважения и признания
«Не обманешь – не продашь» – вот, если говорить по совести, основа любой коммерческой деятельности, любого частного предпринимательства
3 Нормально, когда в обществе есть богатые и бедные, поскольку в этих условиях люди получают стимул лучше работать – лучше жить
Если кто-то получает слишком много денег, то его доход нетрудовой: честным путем много не заработаешь
4 Нам нужен абсолютный приоритет прав личности перед правами наций, партий, государственных органов
Демократия и многопартийность людям не нужны. Простому человеку нужен порядок и твердая власть. В критический момент нашу страну спасет не парламентская говорильня, а железная рука
5 Прекрасно, когда расширяются наши контакты с зарубежными странами, растет влияние зарубежной культуры
У нашей страны нет друзей; иностранцы, в большинстве своем, нам враждебны
13 Для определения уровня модернизации культуры респондентов использована шкала Лайкерта. Для сопоставимости измерений по разным вариантам шкалы результаты измерения (суммарный балл, набираемый индивидом на шкале) нормировался (делился на количество пунктов шкалы, и из частного от этого деления вычиталась единица). Результаты измерения уровня модернизированности культуры индивида в этом случае могли колебаться от 0 (уровень, соответствующий культуре максимально традиционного общества) до 5 (уровень, соответствующий культуре максимально модернизированного общества).
14 Анализ результатов, полученных на основе проведённых нами за последние 30 лет панельных опросов студентов г. Перми (ежегодные выборки варьировались от 400 до 900 чел.), показал, что полученные эмпирические распределения по шкале МСКС близки к нормальному, достаточно устойчивы. Это дало возможность сравнить респондентов с более выраженным КМС (первая квартильная группа – респонденты, величина показателя уровня модернизации культуры у которых менее 2,5), «традиционалистов», и респондентов с более выраженным ПМС (четвертая квартильная группа – респонденты, величина показателя модернизации у которых более 2,9) – «модернистов» (рис. 1).
15

Рис. 1. Распределение показателя «Уровень модернизация культуры личности» для студентов г. Пермь.
16 Применение нашего инструментария в лонгитюдном исследовании модернизации культуры студентов, проводимого авторами с 1991 г по единой методике, зафиксировало повышение уровня модернизации культуры первого постсоветского поколения студентов (рожденных в 1981–1985 гг и опрошенных в 2001–2005 гг.) по сравнению с последним советским их поколением (рожденных в период 1971–1975 гг. и опрошенных в период 1991–1995 гг.). У последнего советского поколения студентов средний показатель уровня модернизации культуры был равен 2,78, а у первого постсоветского поколения он вырос уже до 3,01 (обнаруженные различия статистически значимы) [Вассерман, 2009]. Это позволяет предполагать влияние поколенческого фактора на динамику модернизации культуры.
17 Типы и субъекты доверия. Другая исследуемая нами характеристика, доверие, также исследуется гуманитариями различных сфер как социологический концепт многие десятилетия. Особый интерес исследователей к проблеме доверия стал проявляться в связи с разработкой концептов и показателей социального капитала, в структуре которого доверие играет определяющую роль (см., напр., [Почебут, 2014; Латов, 2021]). Некоторые исследователи даже ставят знак равенства между этими понятиями [Фукуяма, 2008: 52; Штомка, 2012: 14].
18 В ходе настоящего исследования авторы провели анализ уровня доверия по основным типам доверия, генерализованному и институциональному. В число изучаемых форм доверия вошли доверие к ближайшему окружение респондентов (семья, коллеги по работе, соседи) – личное доверие по классификации П. Штомпки, а также позиционное доверие (к определённым социальным ролям) и доверие к различным социальным группам (групповое доверие по той же классификации).
19 Для измерения генерализованного доверия принято использовать вопрос, который с 1950-х используется в массовых опросах во многих странах и формулируется следующим образом: «Как вы считаете, большинству людей можно доверять, или в отношениях с людьми следует быть осторожным?». С 1980-х этот вопрос используется в мониторинговом режиме (раз в 10 лет) в проектах TheEuropeanValueSurvey (EVS) и TheWorldValueSurvey (WVS), что даёт возможность проводить межстранновые сравнения оценок данного показателя. Принято считать, что ответ на этот вопрос базируется на морально-этических нормах и ценностях, принятых в той или иной социальной среде, и практически не зависит от психологических особенностей личности и конкретной ситуации, в которой проводится опрос. Ответ на этот вопрос является показателем доверия к людям «вообще» как основы взаимоотношений людей в данном социуме.
20 Институциональное, позиционное, групповое и личное доверие чаще всего измеряются путём оценки ответов на закрытый вопрос «В какой степени вы доверяете.....» и далее перечисляются объекты оценки доверия. В нашем исследовании в качестве таких объектов были взяты 18 политических, социальных институтов и групп. Варианты ответов представляли собой 4-балльную шкалу Лайкерта, к которой был добавлен вариант ответа «затрудняюсь ответить».
21 Авторами проведён факторный анализ оценок доверия к 18-ти институтам, в результате которого выделены четыре группы объектов оценок: 1) выборные институты власти; 2) партии, полиция, СМИ; 3) социальное окружение (семья, коллеги, соседи); 4) коммерческие и некоммерческие организации (метод главных компонент, процент объяснённой дисперсии 67,6%). Для дальнейшего анализа показателя доверия из каждой группы отобраны по одному объекту, исходя из критерия максимальной близости его к населению: это – депутаты от поселения, телевидение и радио, коллеги по работе или учёбе, предприниматели и представители бизнеса.
22 Методика исследования. Центральной проблемой исследования являлся поиск ответа на вопрос, каким образом в разных поколенческих срезах взаимодействуют между собой модернизационный социокультурный синдром (МСКС) и доверие, находящиеся на разных уровнях структуры личности. Предметом исследования стала поколенческая динамика взаимосвязи (взаимодействия) МСКС и различных типов доверия.
23 В качестве гипотез авторы выдвинули следующие предположения:
24 1) на формирование генерализованного доверия (доверия к людям вообще, которое, по нашему мнению, входит в состав высшего уровня диспозиционной структуры по Ядову [Саморегуляция..., 2014]) оказывали влияние условия социализации (социально-политические и экономические условия), различные для изучаемых поколений; следовательно, величина оценок этого типа доверия должна показать определённую зависимость от принадлежности респондентов к тому или иному поколению;
25 2) поскольку, как показывают опросы отечественных служб изучения общественного мнения, наиболее высокий уровень доверия проявляется в «ближнем» (семейном) круге общения, это даёт основание предполагать, что уровень личного доверия в нашем исследовании должен быть наиболее высоким и повышаться от предыдущего поколения к последующему;
26 3) межпоколенческая динамика различных типов доверия имеет разнонаправленный характер в силу разной субъективной значимости исследуемых социальных и политических институтов для жизнедеятельности респондентов;
27 4) опираясь на материалы своих предыдущих исследований, авторы ожидают повышения в каждом последующем поколении среднего уровня показателя модернизации культуры личности по сравнению с предыдущим;
28 5) исходя из предположения о связи показателей МСКС и генерализованного доверия в процессе модернизации общества, авторы предполагают, что чем выше уровень МСКС, тем выше уровень генерализованного доверия;
29 6) основываясь на допущении о разнотемпоральной динамике модернизации различных сфер жизнедеятельности, можно предполагать, что взаимосвязь МСКС с институциональным, позиционным и групповым типами доверия в разрезе возрастной динамики зависит от объекта доверия.
30 Авторами использована следующая поколенческая градация респондентов: 1990–2002 гг. рождения; 1975–1989 гг.; 1960–1974 гг.; 1960 г.р. и старше. Поскольку условия жизнедеятельности, присущие каждому из выделенных нами временных периодов, существенно различались, это не могло не сказаться на формировании поведенческих установок1.
1. Предложенная авторами возрастная градация нацелена на анализ именно условий формирования личности респондента в тот или иной исторический промежуток времени и не предусматривает лонгитюдного подхода к рассмотрению возрастных различий формирования личности.
31 Эмпирической базой для решения поставленной задачи служили данные репрезентативного социологического опроса жителей Пермского края, проведённого в конце 2019 – начале 2020 гг. региональной социологической службой «СВОИ». Репрезентативная выборка2 в количестве 2400 чел. отвечает всем требования качественной и количественной репрезентативности (максимальная ошибка выборочных оценок ±2,0% при вероятности 0,95). Число опрошенных респондентов в каждом муниципалитете Пермского края составляло от 40 до 432 чел. (максимальная ошибка выборочных оценок варьируется от ±20,0% до ±5,0% при вероятности 0,95).
2. Генеральной совокупностью является городское и сельское население Пермского края 18 лет и старше (2, 1 млн. чел.).
32 Межпоколенная оценка доверия. Показатели генерализованного доверия в разных поколенческих группах приведены в табл. 2.
33

Таблица 2 Ответы на вопрос о генерализованном доверии (% от числа респондентов данной возрастной группы)

Варианты ответа на вопрос «Большинству людей можно доверять, или в отношениях с людьми следует быть осторожными?» Поколение (года рождения)
1990–2002 1975–1989 1960–1974 До 1960
Можно доверять (636 чел.) 26,3 27,8 27,5 30,0
В отношениях с людьми надо быть осторожными (1656 чел.) Пропущенные (108 чел.) 73,7 72,2 72,5 70,0
Всего валидных наблюдений (2400 чел.) 100,0 100,0 100,0 100,0
34 Принимая во внимание статистическую погрешность для нашей выборки (±2,0%), можно сделать вывод, что чем старше поколение респондентов, тем более у них выражена установка на доверие к окружающим людям вообще, независимо от их статуса и ролевой принадлежности, что является аргументом в пользу нашей первой гипотезы. Вместе с тем следует отметить невысокую чувствительность используемой двоичной («да/нет») шкалы оценки генерализованного доверия, что не позволяет проводить более глубокий статистический анализ зависимости данного показателя от других социологических параметров.
35 Результаты нашего опроса по другим типам доверия (личное, позиционное, групповое и институциональное) показали, как и ожидалось, разнонаправленность динамики оценок в разных поколенческих группах в зависимости от характеристики объектов доверия (табл. 3).
36

Таблица 3 Ответы на вопросы о личном, групповом и институциональном доверии (% ответов «полностью доверяю» от числа респондентов данной возрастной группы)

Объекты доверия Поколение (года рождения)
1990–2002 1975–1989 1960–1974 До 1960
СМИ (радио и ТВ) 7,0 2,9 6,7 8,7
Предприниматели, представители бизнеса 5,0 2,1 3,8 3,8
Коллеги по работе 14,7 12,3 22,1 45,4
Депутаты от поселения 4,5 1,7 6,6 10,9
37 Однофакторный дисперсионный анализ, проведённый по указанным объектам доверия, показал разнонаправленную зависимость уровня доверия в зависимости от возраста и от объекта доверия: с возрастом доверие к СМИ повышается (хотя несильно и неравномерно); доверие к представителям бизнеса несколько снижается; доверие к коллегам с возрастом существенно повышается; доверие к местным депутатам существенно повышается.
38 Межпоколенная оценка МСКС. Для проверки гипотезы о поколенной динамике уровня показателя модернизации культуры личности авторами проведен одномерный дисперсионный анализ массива. В качестве факторной переменной модели использовался показатель принадлежности респондента к поколению, а в качестве результирующей переменной модели использован показатель уровня модернизации культуры личности.
39 Согласно рис. 2, в анализируемом массиве данных наблюдается монотонное возрастание величины показателя «уровень модернизации культуры респондента» при переходе от каждого предыдущего поколения к последующему возрастает, что не опровергают высказанную нами гипотезу. Анализ результатов дисперсионного анализа показывает статистическую значимость анализируемой связи для уровня 0,0005. Уровень статистики Ливиня (при значимости 0,0005) не позволяет принять нулевую гипотезу об однородности дисперсий, поэтому для попарных сравнений групповых средних использован критерий попарных сравнений Геймс-Хоуэлла на основе t-критерия (не превышает 0,025). Таким образом, межпоколенные различия показателя уровня модернизации культуры личности статистически значимы, что не опровергает проверяемую гипотезу.
40

Рис. 2. Межпоколенная динамика уровня модернизации культуры (МСКС)
41 Оценка взаимосвязи доверия и МСКС. Анализ связи генерализованного доверия и показателя МСКС в поколенческом разрезе показал разнонаправленную динамику их социального взаимодействия. В группе «традиционалистов» уровень генерализованного доверия с возрастом сначала повышается, достигая максимума в возрастной когорте 46–60 лет, а затем, в возрастной группе представителей послевоенного поколения, резко снижается. В то же время в группе «модернистов» наблюдается плавное повышение уровня генерализованного доверия с возрастом (табл. 4). Эти данные позволяют сделать вывод о разнонаправленном влиянии модернизационного синдрома на генерализованное доверие в межпоколенном аспекте.
42

Таблица 4 Ответ на вопрос о генерализованном доверии (% ответов «можно доверять» от числа респондентов данной возрастной группы)

Группы респондентов Поколение (года рождения)
1990–2002 1975–1989 1960–1974 До 1960
Традиционалисты 25,8 24,3 28,8 23,8
Модернисты 21,3 28,7 30,3 29,5
43 Межпоколенная оценка взаимозависимости других анализируемых нами типов доверия и модернизационного синдрома проводилась по четырём выделенным нами объектам: СМИ (телевидение и радио), предприниматели и представители бизнеса, коллеги по работе, депутаты от поселения. В табл. 5 приведены результаты этого анализа по альтернативным группам «традиционалистов» и «модернистов».
44

Таблица 5 Ответы на вопросы о личном, групповом и институциональном типах доверия (% ответов «полностью доверяю» + «скорее доверяю, чем не доверяю» от числа респондентов данной возрастной группы )

Группы респондентов Поколение (года рождения)
1990–2002 1975–1989 1960–1974 До 1960
СМИ (радио и ТВ)
Традиционалисты 38,2 24,9 34,1 53,5
Модернисты 18,7 28,7 27,5 47,7
Предпринимателям, представителям бизнеса
Традиционалисты 44,9 22,6 17,7 14,9
Модернисты 47,5 44,9 33,3 22,7
Коллегам по работе
Традиционалисты 70,8 67,5 65,3 64,4
Модернисты 73,8 84,7 81,7 88,6
Депутатам от поселения
Традиционалисты 27,0 10,7 18,0 24,2
Модернисты 15,3 12,6 17,6 22,7
45 Приведенные данные подтверждают гипотезу о влиянии типа объектов доверия на возрастную динамику личного, группового и институционального типов доверия при учёте влияния фактора МСКС. А именно: чем выше у респондентов показатель МСКС, тем меньше они доверяют СМИ; рост показателя МСКС повышает уровень доверия к представителям бизнеса и к коллегам по работе; групповая динамика доверия к СМИ и представителям бизнеса при росте значения показателя модернизационного синдрома имеют разнонаправленный характер: в отношении СМИ происходит рост доверия, а в отношении представителей бизнеса – снижение; доверие к коллегам по работе и к депутатам в разных поколенческих когортах с ростом значения модернизационного синдрома не выявило никакой закономерности, что свидетельствует о независимости этих типов доверия от показателя МСКС; самый низкий уровень доверия отмечен к местной представительной власти, причём повышение значения МСКС парадоксально повышает уровень недоверия к этому политическому субъекту местного самоуправления.
46 Общие выводы. Для понимания полученных выводов надо учитывать, что хотя Пермский край – относительно успешный индустриальный регион с диверсифицированной экономикой, но для него характерны [Коробейников, 2017] в целом невысокий уровень и несбалансированность основных социальных ресурсов (относительно высокий уровень человеческого потенциала, средний уровень предпринимательского потенциала и низкий уровень социального капитала). Обнаруженные социологические закономерности, характеризующие взаимосвязи модернизационного синдрома и разных типов доверия в межпоколенном аспекте, могут быть отнесены, по крайней мере, к населению похожих по условиям жизни регионов, входящих, главным образом, в Урало-Поволжье.
47 Результаты нашего исследования дают основание предположить дифференциацию населения исследуемого регионального социума на группы с различным уровнем модернизации культуры. Сравнительная оценка межпоколенных различий предложенных нами индикаторов социального поведения выявила разнонаправленность их взаимосвязи в зависимости от типа института или социальной группы, по отношению к которым оценивается уровень доверия. В частности, генерализованное доверие слабо зависит от принадлежности респондентов к тому или иному поколению. В то же время личное доверие от поколения к поколению возрастает.
48 Характер связей модернизированности культуры с доверием различен для разных типов доверия. Показатель модернизации культуры демонстрирует его повышение в каждом последующем поколении. Модернизационный синдром оказывает наибольшее влияние на генерализованное и личностное доверие, а его влияние на уровень институционального доверия зависит от объекта доверия. В дальнейшем следует повысить чувствительность шкалы, измеряющей уровень генерализованного доверия, что позволит исследователям более точно описать характер связей данного типа доверия с уровнем модернизации культуры.
49 Выявленная в исследовании связь межпоколенной динамики культуры и разных типов доверия позволяет ожидать различных темпов повышения уровней доверия в зависимости от объектов доверия. Полученные результаты дают новые возможности исследованиям влияние процесса модернизации культуры на социальный капитал российского общества.

References

1. Antonenko I.V. (2006) Socio-psychological concept of trust. Moscow: Flintа; Nauka. (In Russ.)

2. Bohannan P. (1974) Rethinking Culture. Current Anthropology. A world journal of the sciences of man. Vol. 14. No. 4: 357–372.

3. Covey S., Merrill R. (2010) The speed of trust. That which changes everything. Moscow: Alpina Publishing House. (In Russ.)

4. Culture: Man’s Adaptive Dimension. (1968) Еd. by A. Montague. N.Y.

5. Feinburg Z.I. (2008) The change of the historical type of culture in the conditions of modernity (some questions of the methodology of the problem). Izvestiya Severokavkaz. nauch. centra vyssh. shkoly. Obshchestvennye nauki. [Izv. North Caucasus. scientific center higher school. Social sciences]. No. 1: 28–34. (In Russ.)

6. Fukuyama F. (1978) Trust. Moscow: AST Moscow. (In Russ.)

7. Giddens A., Sutton Ph. (2018) Culture. In: Basic concepts in Sociology. Moscow: HSE: 227. (In Russ.)

8. Inglehart R.F. (2018) Cultural Evolution. People’s Motivations Are Changing, and Reshaping the World. Cambridge University Press.

9. Inglehart R., Welzel Ch. (2005) Modernization, Cultural Change and Democracy: The Human Development Sequence. Cambridge University Press.

10. Kozyreva P.M. (2011) Trust and its Resources in Modern Russia. Moscow: Institute of Sociology of the Russian Academy of Sciences. (In Russ.)

11. Korobeynikov A.M. (2017) Social capital as a prerequisite for capitalizing the region's human potential. In: Razvitie menedzhmenta v usloviyah perekhoda k cifrovoj ekonomike [Development of management in the context of the transition to a digital economy]. Perm: Perm State University: 178–184. (In Russ.)

12. Latov Yu.V. (2021) Institutional Trust as a Social Capital in Modern Russia (on the Results of Monitoring). Рolis. Politicheskie issledovaniia [Polis. Political Studies]. No. 5: 161–175. (In Russ.)

13. Markarian E.S. (1981) On the socio-managerial significance of the formation of cultural studies. In: Problems of planning, forecasting, management and study of culture as a whole. Perm: 9–12. (In Russ.)

14. Ogburn W. (1964) On culture and social change. Chicago.

15. Putnam R.D. (1993) Making Democracy Work: Civic Traditions in Modern Italy. Princeton, N.J.: Princeton University Press.

16. Pochebut L.G., Sventsitsky A.L., Mararitsa L.V., Kazantseva T.V., Kuznetsova I.V. (2014). Social capital of personality. Moscow: INFRA-M. (In Russ.)

17. Self-regulation and forecasting of a person's social behavior (2013): A dispositional concept. 2nd expanded ed. Moscow: TSSPIM (In Russ.)

18. Seligman A. (2002) The problem of trust. Moscow: Idea-Press. (In Russ.)

19. Shikhirev P.N. (2003) The nature of social capital: socio-psychological approach. Obshchestvennye nauki i sovremennost' [Social Sciences and Modernity]. No.2: 17–31 (In Russ.)

20. Sztompka P. (2012) Trust is the foundation of society. Moscow: Logos. (In Russ.)

21. Vasserman Yu.M. (2004) Analysis of the socio-cultural consequences of the modernization of Russian society (some results of the pilot study). Uchenye zapiski gumanitarnogo fakul'teta [Scientific notes of the Faculty of Humanities]. No. 7: 225–239 (In Russ.)

22. Vasserman Yu.M. (2009) Work culture and the process of social modernization. Aktual'nye problemy razvitiya sovremennogo rossijskogo obshchestva [Actual problems of development of modern Russian society]. Perm, Publishing House of PSTU: 78–102. (In Russ.)

23. Vasserman Yu.M. (2014) Modernization of culture and culture of property (the experience of longitudinal research). Vestnik PNIPU. Social'no-ekonomicheskie nauki [Bulletin of PNRPU. Socio-economic sciences]. No. 4 (25): 36–51 (In Russ.)

Comments

No posts found

Write a review
Translate