Везде
The Biosocial Problem in the Context of New Global Reality: The Focus on Transformative Potential of Individual
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
The Biosocial Problem in the Context of New Global Reality: The Focus on Transformative Potential of Individual
Annotation
PII
S020595920018772-5-1
DOI
10.31857/S020595920018772-5
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Pavel S. Sorokin 
ORCID: 0000-0003-3910-2090
Affiliation: National Research University Higher School of Economics
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Volume 43 Issue 1
Pages
122-126
Abstract

The present paper aims to contribute to the discussion, initiated by A.L. Zhuravlev and I.A. Mironenko in their recent paper “The Biosocial Problem in the Context of Global Psychological Science: Concerning the “Universal” Human Psychology”.  We acknowledge the importance of the mentioned article in terms of novel view on contemporary elaborations around the issues of biological and social in a human being in the context of on-going globalization. We also outline several directions for continuing research and discussions on the conceptual grounds of Russian academic tradition and with fuller account of a broad framework of transformations, essential for contemporary world. This paper theoretically grounds and empirically illustrates vectors for transformations of human nature in regards of both “biological” and “social” sides of biosocial problem. Our central thesis is that in both spheres there are significant changes that go beyond traditionally analyzed trends in international psychological mainstream and in Russian research. In the area of biology, of interest are processes, which expand functional capacities of individual, connected with technological advancements, including gadgets (for instance, smartphones). In the “social” side of human nature, we refer to the notion of “de-structuration” to claim the decrease in deterministic power of social environments upon individual. By fully recognizing high potential of Russian tradition in formulating and addressing the biosocial problem, we demonstrate the principally novel challenge that it has to respond. This challenge refers to the new situation, when not a “nature” or “society” but individual becomes the core driver of human development.

Keywords
biosocial problem, globalization, individual, social environment, de-structuration, technological development, platforms, gadgets
Acknowledgment
The study uses the results of the project carried out as part of the HSE Basic research program.
Date of publication
01.03.2022
Number of purchasers
11
Views
172
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
1 Обсуждаемая статья И.А. Мироненко и А.Л. Журавлева [3] органично и новаторски соединяет сразу несколько тем из области психологии и смежных дисциплин. Прежде всего, это проблема радикальных изменений, происходящих в глобальной и динамичной среде обитания современного человека, влияющих на развитие как биологического, так и социального “компонента” его природы. Не менее важным представляется теоретико-методологический спор о базовых характеристиках психики, который связан с “вечным” противостоянием между полюсами универсализма, т.е. веры в существование единой и вечной человеческой природы, общечеловеческих ценностей, с одной стороны, и релятивизма, рассматривающего человека как существо, детерминированное локальной культурой, с другой. Как показывают авторы, диалог указанных подходов и теорий требует критического пересмотра в связи с новыми реалиями.
2 Комплексность и диалектический взгляд авторов позволил им в емком и ясном виде представить сложное переплетение современных дискуссий по каждой из выделенных областей (ведущихся зачастую в отрыве друг от друга), связав их с традиционной для российской науки проблемой соотношения биологического и социального в человеке. Нельзя не согласиться с авторами, что потенциал отечественной психологической традиции (например, разработки отечественной школы субъектно-деятельностного подхода [5]) при постановке и раскрытии биосоциальной проблемы в современных условиях – далеко не исчерпан. Более того, отдельные идеи представителей советской школы при ответе на новые теоретические и практические задачи, связанные со становлением глобального мира, сегодня звучат еще более актуально, чем когда-либо прежде.
3

ИЗМЕНЕНИЯ БИОЛОГИЧЕСКОГО КОМПОНЕНТА ПРИРОДЫ ЧЕЛОВЕКА
4 В отношении происходящих изменений биологического начала в человеке авторы обоснованно аргументируют тезис о продолжающейся на современном этапе эволюции человека, в существенной степени движимой изменениями в технологических инструментах и средствах трудовой деятельности.
5 Вместе с тем, вероятно, взятые почти под полный контроль человека механизмы естественного отбора − не единственный “эффект” текущего этапа эволюции человека. Зоны, где потенциал “искусственных” интервенций резко вырастает, могут оказаться существенно шире, чем изменения, связанные с регулированием рождаемости. Например, один из важнейших векторов “вторжения” в биологическую природу касается трудовой сферы, исследования которой успешно проводились российскими психологами уже в середине 20 века. Но в последние десятилетия появился принципиально новый и универсальный тренд. Смартфоны и планшеты фактически “взяли на себя” значительную часть базовых для человеческого сознания и психики функций, связанных с памятью и социальным взаимодействием, что открывает широкие возможности для повышения эффективности деятельности. Однако “оборотной стороной медали” при этом становится существенное усиление стресса, связанное с экспоненциальным ростом коммуникаций, частью которых (зачастую, и против своей воли) оказывается индивид, а также снижение ряда когнитивных способностей [7].
6

ИЗМЕНЕНИЯ СОЦИАЛЬНОГО КОМПОНЕНТА ПРИРОДЫ ЧЕЛОВЕКА
7 Еще один тезис И.А. Мироненко и А.Л. Журавлева, который имеет, на наш взгляд, не меньшее значение, но пока сформулирован авторами с меньшей детализацией, – это утверждение о качественных изменениях природы социальной реальности, включая резко возросшие технологические возможности и изменившиеся институциональные условия. С одной стороны, как справедливо указывают авторы, именно развитие материальных средств производства и появление более развитых социально-культурных форм привело к резким изменениям во всех областях человеческой жизни. С другой стороны, отмечая трансформирующуюся цивилизационную среду человека и рост “культурной изменчивости”, авторы ставят вопрос о том, какие еще изменения в природе человека возникают в результате этих процессов.
8 Тезис о решающем значении в жизни как индивида, так и общества в целом, заранее “заданных” условий и социальных контекстов (среды) является традиционным, имплицитно принятым и крайне редко вызывающим сомнения в психологической литературе. Именно среда рассматривается как исходное начало в анализе процессов социализации, т.е. становления личности человека. Б.Г. Ананьев (подробнее о нем см. [2]) представляет социальный статус и связанную с ним систему социальных ролей как стартовую основу в становлении подструктуры личности в системе индивидуальности [1]. Аналогично классические теории, включая концепции Л.С. Выготского, З. Фрейда, К. Юнга, а также более современные разработки в рамках социальной психологии, психологии развития, кросс-культурной психологии и др. (включая работы Дж. Берри, рассматриваемые в работе И.А. Мироненко и А.Л. Журавлева), уделяют основное внимание именно вопросам влияния на индивида внешних “жестких”, “пред-заданных” структур.
9 На этом пути удалось добиться важных открытий. Исследование того, как ребенок усваивает “готовые” паттерны поведения и связанные с ними смыслы, лежит в основе концепции Л.С. Выготского. Анализ процессов, через которые человек, во многом, вынужденно, “не по своей воле” перенимает культурные стандарты “цивилизованного общества” – в центре теории З. Фрейда. Изучение мигрантов, которые оказавшись в новой культурной среде, стремятся к балансу между своим “старым” “культурным багажом” и новыми требованиями к поведению, составляет фундамент разработок Дж. Берри.
10 В социологии для обозначения факторов социальной среды, ограничивающих и направляющих действия индивида, традиционно используется понятие “структуры” [4]. Отталкиваясь от этой категории, изменения, происходящие современном социуме, мы обозначаем как “деструктурацию” [4; 6], понимая под этим не исчезновение или разрушение социального контекста (что соответствует ряду пост-модернистких разработок), но радикальную трансформацию его качества, имея ввиду снижение детерминирующей силы социального воздействия на индивида. Во всех ключевых сферах общественной жизни (труд, досуг, культура и т.п.) происходят процессы роста изменчивости контекстов, которые во все большей степени предполагают проактивную позицию к ним со стороны личности.
11 Например, в области экономики значимым и обсуждаемым сюжетом в академическом и экспертном сообществе является ключевая роль проактивного действия сотрудников компаний в повышении эффективности труда и внедрении новых технологий в трудовые процессы. Исследование международного бизнеса, проведенное WEF [8], показало, что корпорации осуществляют инвестиции преимущественно в тех сотрудников, которые предлагают собственные инициативы по улучшению бизнес-процессов. Иными словами, инновационное и проактивное поведение на рабочем месте все чаще становится частью неформальных “ожиданий” от сотрудников.
12 Другим трендом является продолжающийся переход значительной доли рабочей силы на нестандартные форматы занятости в том числе, в формате так называемого “sidepreneurship” – ведения собственного бизнеса с сохранением корпоративной занятости.
13 Пожалуй, наиболее ярким и общим примером деструктурации является массовый переход самых разных институциональных образований (в сфере труда, досуга, здравоохранения, образования) на принципы платформенной организации [4]. Платформа, как принципиально новый, “горизонтальный” тип социальной среды, означает резкое расширение возможностей инициативной коммуникации “каждого с каждым” (причем в глобальном масштабе, как это массово происходит, например, в социальных сетях). В платформах нет “привычных” начальников или регламентов, ограничивающих возможности прямого контакта человека с человеком, вплоть до создания новых или изменения существующих сообществ, групп, форм деятельности и т.п.
14 Указанные тренды будут нарастать на фоне глобальной пандемии. Опыт дистанционной работы и учебы, который получили сотни миллионов людей по всему миру, безусловно, ускорит процессы поиска таких форм социальной организации, которые требуют меньших издержек с точки зрения расходов на контроль и координацию деятельности, а также позволяют экономить время. В этой ситуации расширение пространства инициативы и свободы для участников социально-экономических взаимодействий – наиболее очевидное решение, к которому уже прибегают многие компании, объявляющие о стратегическом переходе на удаленный формат работы в качестве основного.
15 Для психологии это означает нечто большее, чем просто актуализацию вопроса о том, как создаются новые (а не только усваиваются старые) социально-культурные стандарты и модели деятельности. Традиционные исследования в области креативности и инноваций в психологии базируются на предпосылке об относительно устойчивой среде (как минимум, предсказуемой), в которую индивид вносит отдельную, локальную инновацию. Но глобальная деструктурация означает, что изменения инициативно вносятся одновременно различными участниками, из разных центров. Эта ситуация создает существенное напряжение, что хорошо иллюстрируется, например, самим субъектом глобальной психологии, которого анализируют И.А. Мироненко и А.Л. Журавлев – глобальным психологическим сообществом, организованным по сетевому принципу, со множественными центрами, без однозначной и жесткой иерархии (хотя и не без статусных различий между участниками, динамически изменяющимися).
16 Деструктурация предъявляет новые требования к природе человека, актуализирует новые стороны его натуры, которые могут быть связаны как с биологическим наследием, так и с социальным влиянием. Однако, в еще большей степени, деструктурация делает важным способность человека проактивно действовать по отношению к среде и самому себе, включая не просто формирование “субъективной реальности” (на чем делает акцент современная позитивная психология), но и эффективное участие в более объективных процессах (например, управление своей траекторией на рынке труда).
17

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
18 Качественные трансформации, с одной стороны, в области биологического, а, с другой, – социального, означают снижение детерминирующего воздействия на человека как первого, заложенных природой инстинктов и иного “биологического багажа”, так и второго – всей совокупности внешних условий, заданных социальной средой. Тем самым, появляется новый драйвер динамики развития человечества. На первый план выходит сам человек (как индивидуальность), который, благодаря сложившимся институциональным и технологическим условиям, все больше освобождается от детерминизма биологических и социальных контекстов. Точнее, он все более способен выбирать между ними, менять их, трансформировать, действуя, руководствуясь своей волей и сознанием.
19 Встает вопрос о том, что становится осевыми характеристиками “человечности” в этих условиях? На наш взгляд, стартовой основой для дискуссии по этому вопросу может стать содержание рассмотренной работы И.А Мироненко и А.Л. Журавлева.

References

1. Anan'ev B.G. Chelovek kak predmet poznanija. 3-e izd. Sankt-Peterburg [i dr.]: Piter, 2016. 282 p. (In Russian)

2. Golovej L.A., Zhuravlev A.L., Tarabrina N.V. B.G. Anan'ev i mezhdisciplinarnye issledovanija v psihologii (k 110-letiju so dnja rozhdenija). Psikhologicheskii zhurnal. 2017. V. 38. № 5. P. 108–117. (In Russian)

3. Mironenko I.A., Zhuravlev A.L. Biosocial'naja problema v kontekste global'noj psihologicheskoj nauki: ob universal'nyh harakteristikah cheloveka. Psikhologicheskii zhurnal. 2019. V. 40. № 6. P. 87–98. (In Russian)

4. Sorokin P.S. Sovremennaja sociologicheskaja teorija: vyzovy i vozmozhnosti dlja rossijskoj sociologii. Sociologicheskie issledovanija. 2021. № 11. P. 12–23. (In Russian)

5. Sub#ektnyj podhod v psihologii. Moscow: Izd-vo “Institut psihologii RAN”, 2009. (In Russian)

6. Sorokin P.S., Mironenko I.A. Activity Theory for the De-Structuralized Modernity. Integrative Psychological and Behavioral Science. 2020. https://doi.org/10.1007/s12124-020-09587-4 (in print)

7. Ward A.F., Duke K., Gneezy A., & Bos M.W. Brain drain: The mere presence of one’s own smartphone reduces available cognitive capacity. Journal of the Association for Consumer Research. 2017. V. 2. №2. P. 140–154.

8. World Economic Forum. The future of jobs report 2018. Geneva: World Economic Forum, 2018.

Comments

No posts found

Write a review
Translate